Границы моей свободы. Ни больше ни меньше.

– Но что обещает его величество взамен на мое хорошее поведение, когда заложники вернутся домой целые и невредимые? – задрав подбородок, бросаю своему оппоненту.

– Полагаете, Макот будет защищать вас вечно? – холодно усмехается Сюй Кай.

– Этого не знаем ни я, ни вы. Это ваш бог. Не мой. Тем не менее он выбрал меня своей любимицей… интересно, с чего бы? – Я вновь складываю руки на груди, уже не боясь нападения телохранителей Сюй Кая.

Если бы он хотел – меня бы уже давно скрутили.

– Думаете, вы будете свободно разгуливать по моей империи до тех пор, пока мы не выясним причины этого досадного инцидента? – интересуется император, вяло махнув рукой в сторону, где раньше появился купол.

– А чем еще вы можете запугать меня? – отбиваю спокойно.

– Я подумаю над этим, – растягивает улыбку на губах Сюй Кай, – а пока… взять под стражу Второго генерала.

Что?

Бай Цзюня мгновенно окружают воины в масках, скручивают ему руки и вынуждают упасть на колени – как Аэрона несколькими минутами ранее.

– Ты арестован по подозрению в укрывательстве врага. Согласен с формулировкой? – не глядя на своего друга, спрашивает Сюй Кай.

– Да, – отзывается Бай Цзюнь голосом без эмоций.

– Но он… – Я делаю к нему шаг, однако, встречая его взгляд, застываю на месте.

– Не знал? – вкрадчивым голосом предлагает мне закончить фразу его величество.

– Он… – выдавливаю из себя, не зная, что сказать – и стоит ли это говорить вообще? Ведь любым своим словом я могу лишь еще больше навредить белому генералу.

– Не беспокойтесь обо мне, принцесса. Я не заслуживаю вашей заботы, – ровным голосом произносит Бай Цзюнь, после чего его едва не уволакивают подальше от меня.

Как это не заслуживает?! Благодаря ему я здесь выжила!

– Какая трогательная сцена… – протягивает Сюй Кай, глядя ему вслед, – Что ж… теперь мне остается лишь пригласить принцессу Аянэ в гостевой шатер.

Он грубо подхватывает меня за локоть и тащит в этот самый шатер, после чего пусть осторожно, но все-таки толкает на подушки, берет кувшин, наполняет небольшую пиалу и подносит к моим губам.

– И хорошенько напоить ее, чтобы она крепко спала после этого долгого тяжелого дня…

Едва не задыхаюсь, даже закашлявшись от неожиданности, но не могу оттолкнуть ни руки императора, ни его самого – так хитро он удерживает меня, продолжая вещать что-то заботливым голосом и поить чем-то сладким с примесью мяты и сон-травы…

Почему Макот не защищает меня?! Неужели он оставил свою подопечную? Так скоро?.. Или дело в том, что…

Проваливаюсь в темноту и засыпаю глубоким сном.

* * *

Просыпаюсь с дикой головной болью и явно не в гостевом дворце. Даже не в шатре на перевале. А в совершенно незнакомой спальне!

– Ваше высочество! – Ко мне тут же подлетают три прислужницы, подхватывают едва не на руки и «направляют» в комнату для умывания.

Поскольку большую часть времени я ничего не вижу (из-за того, что еще не успела сконцентрировать зрение, и потому, что мне в лицо уже тыкают влажными полотенцами, имитируя все утренние ритуалы), то не успеваю понять, когда на мне появилось платье, сшитое по последней северной моде, когда на моих волосах появилась какая-никакая прическа и когда в моей комнате появился Сюань Цзюнь…

– Ваше высочество… – протягивает Первый генерал с откровенной издевкой в голосе.

– Я буду разговаривать только с императором. – Резко отворачиваюсь от него.

Встречаюсь глазами с тремя своими мучительницами… и решаю на первый раз не ломать им руки: вон как испуганно они смотрят на меня. Того и гляди – помрут от страха.

Или это они вовсе не меня боятся – а за меня?..

– Вам и не придется разговаривать со мной. Я здесь исключительно с одной целью – сопроводить гостью императора в зал суда, – слышу голос Сюань Цзюня за спиной.

Гостью? Таков нынче мой статус? Или мы только разогреваемся перед основными потрясениями?..

– И кого судить будут? Меня – за то, что не предупредила о приезде? – Я разворачиваюсь к нему.

– Нет, судить будут моего брата. А вы будете свидетельницей, – растягивая слова, вежливо делится Сюань Цзюнь и с ноги открывает дверь из покоев. – Прошу.

Псих.

– Это ведь ты подменил бойца Третьего генерала на соревнованиях? Или заставил сменить его на того неуравновешенного? – проходя мимо брата Бай Цзюня, произношу с презрением.

Тактика запугивания во всей красе.

Тут даже доказательств других не надо – аналогия налицо.

– Как плохо принцесса разбирается в человеческой сути, – хмыкает Сюань Цзюнь и идет вперед, игнорируя мой нахмуренный лоб.

Почему нельзя просто признаться? Перед кем он тут загадочность разыгрывает?

Первый генерал молча пересекает коридор, открывает ничем не примечательную дверцу и впускает меня в… ложу. Точнее, в одну из лож, расположенных по кругу и на некотором возвышении от главного зала Суда. В данный момент пустого.

– Ваше место, принцесса, – указав подбородком на кресло, бросает Сюань Цзюнь и встает позади меня.

Императорская ложа по левую руку от меня, и я искренне радуюсь, что мне не придется ловить на себе взгляд правителя севера: для этого Сюй Каю необходимо будет встать со своего кресла и едва не вывалиться с балкона. Не будет же он так позориться, в конце концов!

Что касается Бай Цзюня…

– Ваше высочество!!! – слышу за своей спиной изумленно-возмущенно-восхищенный голос.

– Алинэ! – разворачиваюсь к герцогине Даронской.

– Как вы могли скрыть от меня, кто вы?! – тут же восклицает Алинэ, после чего спохватывается и опускается в нервном реверансе. – Легендарная принцесса государства Цай, Аянэ Тэра! – выпрямляясь, продолжает восклицать Алинэ, уставившись на меня широко раскрытыми глазами. – Была моей служанкой!.. Мне что теперь, прилюдно отрезать себе волосы, чтобы заплатить за невольно нанесенное оскорбление?!

Кинами… каких дурных книжек она опять начиталась?

– Одних отрезанных волос будет недостаточно, – сухо сообщаю я.

– Еще и отца заставите подстричься? – удивленно предполагает Алинэ.

Опускаю голову, выдыхая… затем выпрямляюсь и внимательно смотрю на герцогиню.

Одно совершенно точно радует: ее не пытали. И вроде как даже не угрожали ее жизни…

– Я рада тебя видеть, Алинэ, – произношу искренне.

– Я тоже рада вас видеть, ваше высочество, – неожиданно тихим и спокойным голосом отвечает она.

И глаза девушки теперь говорят отчетливо: она прекрасно понимает, в каком положении мы оказались. Возможно, понимает даже лучше, чем я сама: ничем иным этот потухший взгляд ярко накрашенных глаз не объяснить…

Забираю свои слова назад! Я понятия не имею, через что она прошла, пока