– И почему бы тебе их не оправдать? – будничным тоном интересуется у меня император.

– Потому что я могу отвечать только за себя – не более. А моих сил может оказаться недостаточно, – решаю продолжить давать честные ответы.

– Так не попадай в ситуацию, когда вокруг тебя будут только одни враги, – протягивает Сюй Кай, а я хочу нервно рассмеяться, но сдерживаю себя.

Поздно…

– Мы не в силах предугадать, в какой ситуации окажемся, – вместо этого произношу совсем тихо, но император, разумеется, слышит мой ответ.

– Вот тут соглашусь. Предугадать все исходы невозможно. Но можно сделать все, чтобы конечный результат был ближе всего к необходимому.

– Сила вашего величества позволяет вам говорить так, – отзываюсь осторожно.

– Эта сила досталась мне тогда, когда вокруг меня были одни только враги. И когда моей силы оказалось недостаточно, – произносит Сюй Кай, затем приподнимает мой подбородок ладонью и спрашивает: – Так почему тебя так пугают грядущие испытания?

Встретившись с ним глазами, не сразу нахожу, что ответить.

Почему я каждый раз забываю, что мой жених не пустослов и прекрасно понимает, о чем говорит? И с чего я игнорирую тот факт, что он прошел ту же полосу препятствий, что и я? С одним лишь «но» – рядом с ним не было никого, кто мог бы поддержать его: даже своего отца он ненароком занес в свои враги, то ли оговорившись, то ли действительно желая, чтобы я это услышала…

А еще Сюй Кай прошел испытание последними двумя уровнями древней техники – и я даже представить не могу, что он перенес для того, чтобы заполучить эту могущественную силу!

– Потому что на меня все смотрят, – вновь не нахожу в себе сил на ложь.

Если я оступлюсь… я уроню честь всего нашего рода. Я уроню честь всего нашего государства. Я перечеркну все, чего добился мой дед, и мой прадед, и все, кто были до него…

– Ты действительно боишься, – замечает Сюй Кай, внимательно глядя на мое лицо.

И я не понимаю, что происходит с моим телом, когда мои глаза вдруг увлажняются.

Мы продолжаем ехать вперед, мою голову продолжает удерживать его рука, наши взгляды продолжают изучать друг друга… а я тут изо всех сил пытаюсь не расплакаться!

– Нет никого, кто бы мог меня защитить. – Слова вырываются сами по себе, и в этот момент я чувствую себя такой беззащитной, что это действительно пугает!

Секунда, вторая – и я вырываюсь из этого плена, насильно опустив голову, отстранившись и разорвав наш контакт.

Но свобода была недолгой – мужская ладонь, появившаяся на моей груди, крепко прижимает меня обратно. К телу Сюй Кая.

– Мне знакомо это чувство.

Я ощущаю холодный голос всей кожей и застываю, не зная, как реагировать на подобное поведение его величества.

– Лекарство от этого страха только одно. Стать сильнее.

– Тогда я стану, – обещаю уверенно.

– Вот и умница, – слышу негромкий ответ.

Я никогда не должна была слышать от него этих слов. Но я их услышала… и почувствовала благодарность.

* * *

Спустились вниз мы без приключений. Сюань Цзюнь не сказал ни слова, когда увидел меня в седле его величества, – и по его лицу ничего нельзя было понять. Зато взгляды его бойцов мне прямо в душу запали…

Так запали, что до перевала, где остался Второй генерал с его людьми, я решила ехать на своей лошади! Благо, что ее отловили, когда она стремглав мчалась подальше от всяких там метающих молнии императоров – и вообще не подписывалась она на все эти стрессы! К слову, выдуманный монолог – не шутка: это животное настолько испугалось, что пыталось несколько раз сбросить меня на радость Сюань Цзюню – вот так развлечение! – пока я не взяла ситуацию под жесткий контроль.

Когда мы добрались до последнего перевала, было принято решение заночевать там: солнце уже садилось, а добираться до дворца еще не меньше трех часов…

Пересекать горные тропы в темноте – развлечение сомнительное, так что бойцы начали разбивать лагерь.

Я лишь издали увидела Бай Цзюня, но не решилась подойти. Теперь, когда я знала, что его отец – из горных мятежников, я чувствовала легкую неловкость, представляя, как начну заводить разговор о моем побеге… Ведь помощь мне никак иначе, как предательством императора, не назовешь. И если раньше меня ничего не смущало, потому что все эти интриги были мне только на руку, то сейчас я начала задаваться вопросами.

А зачем он вообще решил мне помочь?

– Ну спрашивай, – протягивает Сюань Цзюнь, запрыгнув на камень рядом со мной. – У тебя на лице такой мыслительный процесс написан, что даже мне стало любопытно.

Раз предлагают помощь – грех ею не воспользоваться!

– Почему император лично зачищает кланы мятежников? – решаю начать издалека.

– Серьезно? – подняв бровь, уточняет Первый генерал. – Ты до сих пор не поняла? – И он, с отнюдь не легким изумлением глядя на меня, отсаживается подальше. – И что они все в тебе находят?!

Так… На странных людей с искаженным восприятием действительности не обижаются.

Нет.

Вот и я не буду.

Молча отворачиваюсь и наблюдаю за тем, как перед шатром императора на небольшом узком постаменте устанавливают такую же небольшую статуэтку Макота – буквально сантиметров в семьдесят высотой…

Они серьезно ее с собой носили?!

А если бы мы не раскинули лагерь? Ее бы просто «выгуляли» и отвезли обратно?..

Перевожу взгляд на Сюань Цзюня, успевшего спрыгнуть с камня и отойти к своим бойцам, вероятно чтобы поделиться мыслями о моей беспросветной глупости…

Личное присутствие императора никак не связано с моей проверкой: иначе тут не было бы столько воинов и сама подготовка не была бы столь серьезной.

Одобрение Макота.

Сюй Каю необходимо одобрение Макота! Его величеству нужна его поддержка во время его горных походов! Но… разве горные мятежники не единственные северяне, кровь которых все еще может являть на свет магов ветра – то есть прямых наследников могущественного защитника севера?

Так вот почему Сюй Кай ездит на эти вылазки лично!

Он же убивает носителей древней крови! И убивает лишь потому, что те не признают его как своего императора! Императора, который возносит до небес славу северного народа, находящегося под защитой Макота!

Как все сложно, однако, в этой империи Го!

И легендарный прародитель всех северян должен каждый раз делать выбор: стоит ли Сюй Кай его протекции? К слову, любопытно, как вообще происходит процесс принятия решения, учитывая, что самого Макота уже давным-давно нет в этом мире? И не потому ли