Нервный смешок вырвался из моего горла: как забавно — Гриффиндорцы всегда такие правильные, показательный факультет, а сами сейчас опаздывают.

Я была готова прокусить себе губу до крови от волнения. Ладони потели, и я поспешила надеть свои старенькие потрёпанные перчатки. Напротив себя заметила фигуру Гаррета — он о чём-то болтал с одноклассницами, которые пришли его поддержать. «Хм, как интересно», — я мотнула головой, прогоняя лишние мысли. Всё, о чём можно было думать — это о тренировке и о том, как не упасть и не опозориться.

В момент наисильнейшего волнения перед самым первым свистком Имельды, обозначающим начало, к горлу подступила тошнота, и я уже не могла дождаться, когда всё закончится. Как только мы поднялись в воздух, я заметила Поппи, Натсай и Оминиса, стоящих чуть дальше от поля. Девчонки смотрели в мою сторону и радостно махали, крича подбадривающие речи. Оминис просто стоял рядом и улыбался, скрестив на груди руки. От этого зрелища в глазах проступили слёзы, и я тут же почувствовала сильнейший прилив сил и уверенности в себе. Покрепче схватившись за метлу, направила всё своё внимание на квоффл и вражеские кольца, которые защищал Чарльз. Он смотрел куда-то за мою спину на землю, и я, проследив за его взглядом, обнаружила укутавшуюся в мантию Анну, скромно стоящую у ограждения. Сердце пропустило пару гулких ударов.

Услышав очередной свисток, оповещающий о начале «игры», я запаниковала: из головы будто вылетели все мысли, и удалось очнуться, только когда перед глазами пролетел стрекочущий снитч, а за ним Гаррет и ловец из нашей команды.

Я замотала головой, ловя грозный и многозначительный взгляд Имельды, и полетела в центр, не выпуская из виду квоффл.

Охотники из Гриффиндора, два парня и одна девушка, были на удивление резвые и смелые. Сначала я пыталась аккуратно выбить у них мяч, но спустя минут десять оглушительных воплей Имельды решила, что пора играть в полную силу, чтобы меня, чёрт возьми, взяли в команду. Или для чего я вообще здесь?!

Стиснув зубы и нахмурив брови, подогнула посильнее ноги и устремилась прямо на гриффиндорку, летящую к нашим воротам с квоффлом в руке и прижимающую его к себе что есть мочи. Я со всей силы влетела в неё, подхватывая падающий мяч и сразу же меняя направление к воротам противника. Чарльз метался от кольца к кольцу, охватывая взглядом всех игроков. Выглядел он очень свирепо и сосредоточенно. Я почти подлетела и забросила мяч, как меня кто-то сильно пихнул в спину, что заставило меня перевернуться на метле ногами кверху.

— Какого чёрта?! — очки едва слетели с меня, и я поспешила вернуться в прежнее положение, пытаясь понять, кто это сделал. Чарльз одобрительно хмыкнул, перелетая к другому кольцу.

— Амелия, гоблин бы тебя побрал! Давай не тормози! — Имельда орала как резаная, не переставая свистеть в этот треклятый свисток.

Ярость накрыла с головой, и я почувствовала, как пальцы стремительно нагреваются, оставляя тёмные отметины на рукоятке метлы. Только не сейчас.

Пытаясь обуздать гнев, я снова полетела в самую гущу, высматривая тёмно-красный мяч. Вокруг то и дело проносились бладжеры, готовые вот-вот пробить голову, и, если бы не загонщики, они бы это сделали, с моей-то заторможенной реакцией.

Вот наконец мяч у нашей команды, я вишу почти у самых ворот, жду пас. Буквально раскрыв рот, наблюдаю, как охотники несутся к кольцам, пытаясь вырвать друг у друга квоффл.

Парень из нашей команды пасует мне, и я мигом разворачиваюсь, летя прямо к свободному кольцу, воспользовавшись тем, что Чарльз замешкался. Забрасываю мяч и под радостные возгласы сокомандников чувствую, как что-то ужасно твёрдое и сильное врезается прямо в живот, скидывая меня с метлы. Почти у самой земли, уже прощаясь с жизнью, я ощущаю, как кто-то рывком подхватывает меня за шкирку, сажая обратно на метлу. Я замираю, скрючившись от боли, и обхватываю живот двумя руками. Слёзы брызжут из глаз, я не могу разогнуться. Вокруг шум, гам, какие-то выкрики, свист.

Звёздочки в глазах рассеиваются, и я понимаю, что не могу так просто сдаться: ну это ведь Болтрушайкам на смех — вылететь в самом начале!

Почему-то именно в этот момент вспоминаю лицо Себастьяна, который так яростно болел за меня во время матчей «Поля призывателя».

Он сидел на траве, кусая яблоко, и то и дело радостно вскидывал руки, когда у меня получалось аккуратно притянуть шар и тем самым заработать пятьдесят очков.

Это воспоминание придало сил, и я выпрямилась, почти скуля от боли. Казалось, прошла уйма времени, но на деле всего несколько секунд, потому что остальные игроки только-только замерли, вперив в меня обеспокоенные взгляды. Я крепче вцепилась в метлу и подняла черенок вверх, набирая высоту. Имельда, неотрывно следящая за мной, наконец дунула в свисток и показала палец вверх. Игра продолжилась.

Я пыталась играть наравне со всеми, но головокружение и периодические приступы тошноты не давали это делать, и мне оставалось только пасовать мяч тогда, когда выдавалась такая возможность. После того удара любое шевеление бладжера рядом вызывало во мне испуг и панику, но именно благодаря этому я стала заметно быстрее реагировать на их приближение.

Счёт был почти равный, когда раздался оглушительный свисток капитана Гриффиндора — Гаррет поймал снитч. Имельда почти взвыла от злости, но тоже просвистела, оповещая нас о том, что тренировка закончилась. Она подлетела к противнику, пожала ему руку и стала снижаться, зазывая нас к себе.

Я не почувствовала ног, когда коснулась ими земли. Она будто качалась из стороны в сторону. В это невозможно поверить — столько времени проводила верхом, в воздухе, а тут выдохлась меньше, чем за полтора часа!

Не успев сориентироваться, я повалилась на землю, в последний момент выставив вперёд руки. Ко мне подбежали подруги, Оминис и Имельда.

— Амелия, всё в порядке? Надо к Чиррей, тебе прямо в живот зарядило! — Натсай прыгала вокруг и подхватывала меня под руки, пытаясь поднять с земли. На Поппи вообще лица не было, она стала белее простыни. Глядя на всех них, меня ни с того ни с сего пробрал дикий смех. Мышцы пресса ужасно болели после удара, поэтому смеяться было жуть, как больно, почти невыносимо. От этого стало ещё смешнее, и я, распластавшись на сырой траве, хваталась за живот в безуспешных попытках успокоиться.

— Странно, вроде не по голове заехали. — Имельда наблюдала за мной с нескрываемым безразличием, скрестив на груди руки.

— Да что вы встали все?! Берите за