Анна, по всей видимости, поняла, что обстановка накаляется, но не решалась лезть и молча цедила горячий напиток, стараясь не смотреть на них.

— Я все уже рассказал вашим коллегам, — голос у него был резкий, скрипучий.

— Открылись новые подробности, необходимо уточнить кое-какие детали.

— Вот как? Хорошо, слушаю вас.

— Вы были последним, с кем Джо Горак говорил в день убийства. Он, случайно, не упоминал имен, названий?

— Джо был пьян и просил забрать его. Но когда я приехал, его там не обнаружил.

— Что это за место?

— Какой-то бар в Старом городе. Кажется, "Чердак" или "Подвал"…

— Лофт? — подсказала Кира, стараясь скрыть волнение.

— Да, точно. Его друг работает там барменом.

— И он может подтвердить ваши слова?

— Спросите сами. Эмир Павич.

"Да что, мать вашу, тут происходит?" — подумала Кира, но вслух сказала другое:

— Обязательно. Еще двое из вашего Дома были убиты. Джо Горак знал их лично?

— У нас не такой многочисленный Дом, истинные знают друг друга в лицо, — нехотя ответил он.

— Ваш брат стал третьей жертвой в ряду. Нам удалось выявить любопытную закономерность. За сорок дней до него был убит другой представитель вашего Дома, а еще за сорок дней до этого было первое убийство. Первое убийство из ряда вашего Дома. Эти трое, случайно, не состояли в какой-нибудь секте? Возможно, у них были сомнительные друзья?

— Нет, я ничего подобного не замечал.

"Он точно что-то знает, зараза."

— Ну, что ж, спасибо, что уделили мне время. Если вы что-то вспомните, сообщите, пожалуйста, — Кира положила на стол визитку и встала.

— Обязательно.

— Я провожу, — Анна поднялась следом и, прежде чем Горак успел что-то сказать, двинулась к выходу.

До самых ворот она не проронила ни слова, но когда Кира остановилась, чтобы попрощаться, Анна вдруг взяла ее за руку:

— Вы ведь тоже почувствовали, да? С ним что-то не так. Глаза стали такими же, как у Джо. Я боюсь.

Кира не нашлась, что ответить, только утвердительно кивнула в ответ. И всю обратную дорогу она думала об этих словах, о глиняной куколке, о неизвестном запахе и уже предвкушала, что последние два элемента встретит сегодня еще не раз.

***

Александр все еще сидел в кресле в гостиной, когда Анна, проводив незваную гостью, вернулась.

— Ты можешь идти, — устало сказал он снохе.

— Но я еще не закончила сортировку…

— Потом, ладно? Я жду кое-кого. Ты будешь мешать.

— Хорошо, тогда, я закончу завтра.

Не прошло и получаса с того момента, когда ушла Анна, как у задних ворот остановилась легковая машина цвета мокрого асфальта. За рулем была белокожая брюнетка с фиалковыми глазами. Она припарковалась так, что за пристройками автомобиль не был виден, и вышла из машины. Несмотря на то, что погода стояла довольно прохладная, тонкий черный весенний плащ был нараспашку.

Через мгновение показался пассажир — молодой темноволосый мужчина в застегнутой на молнию синей куртке поверх делового костюма. Он озирался по сторонам так, словно ему никогда прежде не доводилось видеть подобных особняков.

— Почему Сан позвал меня сюда? Он присоединился к Дому целителей? — обратился он к спутнице.

Та лишь кивнула в ответ и по-хозяйски открыла калитку, приглашая его пройти следом.

— Простите, но у меня экзамен через час, — снова обратился он к женщине, но та проигнорировала его протест, и ему ничего не оставалось делать, кроме как следовать за ней.

Женщина между тем открыла входную дверь в одноэтажную пристройку и встала чуть в стороне, пропуская гостя вперед. Он с тревогой посмотрел на нее, застыл на мгновение, но все же принял приглашение и шагнул в помещение.

Щелкнул выключатель, зажегся свет, что-то острое вонзилось в шею с левой стороны. Последнее, что он видел перед тем, как потерять сознание, это равнодушные фиалковые глаза.

***

День уже клонился к обеду, когда Кира вернулась в центр города. Немного поразмыслив, она решила убить двух зайцев одним выстрелом: и пообедать, и поговорить с братом еще одной жертвы, который значился в деле как шеф-повар. Конечно, слово "ресторан" чуть не заставило отказаться от этой затеи, но потом Кира решила, что один раз можно себе позволить потратиться, к тому же, она так и не отпраздновала свой перевод. Успокаивая себя таким образом, Кира направилась в ресторан "Onyx".

Здесь было людно, так что с трудом отыскался столик в дальнем углу. Отобедав и расплатившись по счету, который, кстати, оказался не таким уж и страшным, Кира попросила позвать шеф-повара. Через пару минут появился немолодой мужчина в белой поварской форме. И то ли он и правда был высоким, то ли колпак добавлял ему роста, но Киру он впечатлил. В глаза бросался выдающийся нос. От того, что мужчина улыбался, и без того опухшие глаза превратились в щелочки.

"И пахнет он точно так же."

Высказав ему слова восхищения едой, Кира, хоть и чувствовала неловкость, все же перешла к основной цели своего визита:

— Прошу прощения, господин Паскаль, наверное, не самое подходящее место для такого разговора, но время не терпит. Я из полиции, меня зовут Кира Боши, я веду дело об убийстве вашего брата…

— Ах, вот оно что, — он снял колпак, обнаруживая тронутые сединой волосы, и присел напротив. — Вы что-то узнали?

Его реакция разительно отличалась от реакции Горака. Паскаль смотрел на нее со щемящей тоской, нервно комкая белоснежную полотняную салфетку.

— Можно и так сказать. Наметилась некая закономерность, и мне хотелось бы уточнить, не состоял ли ваш брат в какой-нибудь подозрительной организации? Возможно, упоминал какие-то имена?

— Хм, подозрительная организация? — Паскаль сморщил лоб от напряженного мыслительного процесса. — Пожалуй, что нет, ничего такого не припомню. При нашей работе времени особо на такие вещи нет. Анри был замечательным су-шефом! Знаете, он очень хотел стать шефом, но не хотел оставлять меня без помощника. Я искренне жалею, что он так и не успел примерить на себя эту роль, — мужчина опустил голову и крепко сжал салфетку в кулаке.

— Вы были последним, с кем ваш брат говорил в день убийства?

— Надо полагать, что да. Мы по обыкновению задержались допоздна в ресторане, Анри плохо себя чувствовал, и я отправил его домой. Мне стоило самому его отвезти, но нет! Для меня ресторан был важнее собственного брата!

Он говорил правду, Кира не чуяла изменений запаха. Он действительно готов был заплакать, и Кире даже стало стыдно, что она подозревала его в чем-то. И все же был один вопрос, который она не могла не задать.