за собой, чтобы не потерять их доверие. Не затронуть их честь. Они следят друг за другом, их конкуренты-партнеры следят друг за другом. Всеобщая порука, легко превращающаяся в гильотину для провинившегося.

А вот у американцев всё иначе. У них именно та форма демократии, какую я подозревал в своем мире. Кучка магнатов, манипулирующая остальными, но при этом идущая на поводу веяний толпы. Перекладывание ответственности, подложные выборы, война с профсоюзами, эксплуатация уязвимых слоев населения. Рынок донорских органов превышает в Северной Америке все мыслимые и немыслимые объемы. Трансплантология с помощью эфирных технологий там развита на невероятном для нас уровне. Древние рода зорко следят за американцами в ожидании, когда те научатся пересаживать мозг, к этому всё идёт последние тридцать лет.

И сейчас я буду общаться с представителем этой культуры. Полковник Адам Старверс уже устроил шумный скандал на пропускном пункте в Камикочи, где его вынудили оставить его эскорт, численностью в 52 солдата. Американца пропустили лишь с двумя адьютантами, что уже вызвало его шумные жалобы «написать об этом инциденте во все газеты Европы».

Американец оказался высок, широк и светловолос, с крупными мясистыми чертами лица, напомнившими мне покойного Эдвина Мура. Лучась дурным настроением, этот здоровяк, чей возраст приближался к полусотне, прошел в дверь кабинета, сердито представился, а затем, дождавшись моего предложения занять гостевое кресло, уселся, принявшись молча и недружелюбно меня разглядывать.

— Чем обязан, мистер Сандерс?

— Это возмутительно! — тут же взорвался мужик, казалось, буквально ждавший этого вопроса, — Можете мне назвать причины задержания моих людей на входе в долину?!

— Эта долина — моё личное наследуемое владение. Причины не нужны, достаточно лишь моего желания, — закурив, произнес я без всякого выражения, — Но если вас это утешит, то также Камикочи является военным объектом, доступ на который ограничен. Особенно вооруженным представителям другой страны.

— Наша армия — союзник Японии в этой войне! Я испросил у вашего великого сёгуна разрешение прибыть сюда для разговора, и оно было дано!

— Именно. Мне из сёгуната тоже поступала просьба принять вас, и я принял решение её удовлетворить. А теперь, если вы не против, давайте перейдем к делу. Моё время ограничено.

На вид мне можно дать 22–23 года. Виной этому слишком резкие черты лица, слишком выделяющийся нос, слишком запавшие глаза. Плюс худоба. Узнать же мой настоящий возраст не представляет никакого труда. В глазах этого человека у меня непозволительно много власти при непозволительно юном возрасте, от чего он еле сдерживает собственный буйный темперамент. Вообще, с таким буйным характером, у него внуки должны быть моего возраста. Молодость не лучший аргумент на переговорах, но в этом случае просителем был не я.

Надо отдать должное американцу, он быстро понял, что для меня его повышенный тон и страшные гримасы являются пустым пшиком, но зато истощают терпение. Поэтому он перешел к требованиям, слабо замаскированным под прошения. Пункты требований ОАА (Объединенной Армии Америки) он зачитывал с листа, постоянно подчеркивая, что всё происходящее получило «добро» от сегуната:

Лорду Алистеру Эмберхарту предписывается явиться в распоряжение генерала Джеремии Клинвуда вместе с силовым доспехом марки «Паладин» для принятия участия в военных действия против оккупационной армии китайских преступников. От лорда Эмберхарта ожидается, что он всячески будет способствовать строительству опорного пункта ОАА в долине Камикочи, как и распоряжения о обеспечении пункта продовольствием. Так же от лорда Эмберхарта ожидаются пожертвования на…

— Достаточно, — поднял я руку, — Теперь, мистер Старверс, можете сообщить зачем на самом деле вы приехали. Эти прошения не стоят и ломаного гроша.

— Что вас заставляет так думать? — человек упорно не называл меня по титулу. Это слегка забавляло. Будь чуть другие времена, я бы обязательно спровоцировал американца на спор, чтобы побесить его своим положением, но для хулиганства сейчас времени не было.

— Охотно объясню. Первое, долина Камикочи не только является опорным пунктом, но и расположена на расстоянии в 411 километров от линии фронта. Проще говоря, вашей ОАА здесь не на что опираться. Если китайцы дойдут сюда, то ваших сил на острове уже не будет. И я один из тех, кто этому утверждению является порукой.

— Это…, - побагровел мужчина, но я его перебил.

— «Паладины» — это вторая причина, почему вашим силам не позволят отступить так далеко. Мой СЭД, как и его инквизиторская родня в Пекине, являются теми, что помешает вам отступить от конкордата Заавеля. Это вовсе не значит, что мы сработаем как халифатские заградотряды, но бегать чужим войскам по Японии не позволим. Впрочем, не будем о политике и не будем тратить время друг друга. Отказываюсь по каждому пункту. Теперь выкладывайте, зачем вы сюда явились.

— Ваше отношение к собеседнику и его возрасту…

— Мистер Старверс, — вновь перебил я полковника, — Хватит играть в психолога. Америка и Япония не союзники. Вы прибыли сюда под символом конкордата, но ваше командование саботирует процесс наступления, вплоть до открытого неподчинения приказам Инганнаморте. Сейчас, когда Индокитай поглощен эпидемией, этот саботаж выглядит однозначно. С каждым днём у сегуната всё больше и больше сил. Когда ваши генералы завязнут в пучине политических требований, а сегунат сам, без вашей помощи, сдвинет линию фронта дальше, Вторая Армия может нацелиться на ваш континент.

— Могут попробовать! — выкрикнул полковник, хватаясь за ручки кресла.

— Подойдите в Токио к «Тору» и крикните это же его бомбам, — посоветовал я, — Хватит тратить мое время. Зачем вы здесь?

Упоминание эфирной бомбы массового поражения пришлось к месту, Старверс скис, меряя меня взглядом. Я ему не мешал, хамски готовя себе кофе. Предлагать полковнику желания никакого не было.

— Вам знакомо имя Таканаши Кей? — наконец, выдавил из себя блондин, а я лихо выругался про себя.

— Категорически отказываюсь иметь что-то общее с этим человеком, — отрубил я, едва не промазав ложкой с сахаром по чашке.

— Боюсь, вам придётся, — попробовал выдавить победную ухмылку Адам Старверс, — Уничтожение этого террориста в интересах и Японии, и Америки.

— Уничтожайте! — кисло улыбнулся я, — Уничтожайте его всего. Но если полагаете, что я приму в этом участие, то вынужден вас разочаровать. Таканаши Кей был стихийным бедствием задолго до того, как обрушился на север Японии. Каковы его силы сейчас… я даже не могу представить.

Речь шла о Герое, которого я выпестовал собственноручно, заменив в одном старом ритуале ключевую фигуру. Герой оказался с душком, точнее