— Что? — повернулся он ко мне.

— Не с рангом, — поправился я, — просто она дерется на одном уровне с противником, притом, что эти самые противники у нее довольно разные.

— А, это, — повернулся мужчина обратно к экрану. — Я уже давно заметил, что она сильней, чем хочет казаться. Думаю, не только я. Не волнуйся, Мизуки тоже в курсе, расслабляться не станет.

— А если ей это не поможет? — спросил я его.

— Глупый вопрос, — ответил он не поворачиваясь. — Значит, Мизуки оказалась слабей. Тут либо-либо. Что могли, мы в любом случае сделали.

Тем не менее рыжая победила. Правда, меня не оставляли сомнения, что Фудзивара тупо поддалась, но это скорей моя паранойя. По уму, вряд ли в этом мире почитания силы и рангов один из коренных жителей станет занижать свои достижения. А уж если это бессмысленно, то и подавно. Сами подумайте, какой резон дочери наследника клана принижать свои возможности?

Когда Мизуки зашла в помещение и подошла к нам с Акено, я просто раскинул руки в стороны.

— Яху! — прыгнула рыжая в мои объятия.

Вскинув руки вверх и продолжая дергать ногами, девочка просто радовалась очередной победе, и я был искренне рад за нее. Да, я уделаю Урабэ, и мы выйдем друг с другом на бой, но пока можно просто порадоваться вместе с подругой.

— Теперь твоя очередь, — произнесла Мизуки, после того как отдышалась.

По пути на арену Масакуни молчал, да и что нам с ним было обсуждать? Судья, речь, отмашка.

Я тут же сорвался с места, а Масуки в первый и последний раз удивил меня в этом бою. Оказалось, что парень мог запускать не один «шар» техники, а сразу два. И кастовал он их на удивление быстро. То есть ухожу я в перекат, а в момент, когда почти встал на ноги, мне в грудь прилетает его техника. Зашибись, что тут скажешь. Такое чувство, будто тебе тяжеловес в грудак засадил, и это с блокиратором Саймона и специальным костюмом, снижающим эффект техники. Тело я не укреплял… да-да, эта штука не постоянная. Точнее, тело-то улучшено, но настоящее укрепление — это как «доспех духа»: можно держать долго, но не двадцать четыре часа семь дней в неделю. В общем, тело я не укреплял, дабы, если что, не выйти из образа, так сказать, поэтому «шар» Масакуни прочувствовал очень хорошо. Однако плох тот боец, что падает от одного, пусть и сильного, удара. Техника парня, из-за озвученных причин, била не в полную мощь, поэтому я счел уместным не тормозить, а сразу сделать перекат в сторону. Не знаю, по какой причине, но бить сразу после попадания Урабэ не стал, видимо, тут имеются некие ограничения, а его попытки подловить меня, когда я был уже рядом с ним, я пресек длинным прыжком ему в ноги, которые сразу и подбил. Рухнувший парень еще пытался навести на меня руку, но я просто отбил ее в сторону. За пущенным в воздух «шаром» через полсекунды последовал еще один, однако на этот раз ему не повезло — извернувшись, умудрился прижать руку парня к его же груди, и то, что за этим последовало, никак иначе, чем теми самыми ограничениями, я назвать не могу. Урабэ просто выпустил технику себе в голову. Насколько я понял, он не создавал два шара по отдельности, а вся техника состояла из последовательного пуска двух красных светящихся шаров. А тут еще и я в самый ответственный момент прижал его руку, невольно направив технику в него самого. В общем, последующего избиения Масакуни долго не выдержал, и в какой-то момент «доспех» с него спал. Само собой, два моих удара после этого отправили его в нирвану.

Довольно быстрый бой. Не сильно зрелищный, но для меня самый напряженный. Не зря он был прошлогодним победителем.

Посидев рядом с телом Масакуни, изображая усталость, я медленно поднялся и отправился назад к Мизуки. Зрители на своих местах шумели. Они и так-то не молчали, но и в откровенных футбольных болельщиков не превращались, а тут что-то бодрячок словили — гудят и гудят. Хотя ладно, понятно, чего они гудят — только что на их глазах парень без бахира вынес победителя прошлого турнира ранга Воин. Есть что обсудить.

Рыжая встретила меня кулаком с большим пальцем кверху.

— Ты лучший! — заявила девушка уверенным тоном. — Но скоро я оспорю это, — и тут же переключилась на стеснение и неуверенность. — То есть ты всегда будешь лучшим, самым-самым, но вот в турнире… всего на годик… можно, а?

— Только если сможешь победить, — усмехнулся я ей в ответ.

— Тогда готовься, презренный, — понизила она голос, — великая Рыжая вобьет тебя в землю и закопает по самую шею… и затискает насмерть! — закончила она весело, вскинув руки.

— Какая у вас жестокая дочь, Акено-сан.

— Сам ее боюсь, — вздохнул мужчина.

— А вот Идзивару… — начал я.

— Так нечестно! — тут же перебила меня девочка. — Там война, а тут турнир. Нельзя сравнивать!

Перед финальным боем нам дали полчаса отдохнуть. Целители осмотрели нас с Мизуки и признали годными. Лично я эти тридцать минут провел, лежа на длинной лавке, изображая дрему. Когда мы вышли в коридор, ожидая объявления на выход, Мизуки изображала обиду, надувшись и показательно меня игнорируя, но вскоре не выдержала и спросила:

— Ты совсем, что ли, не волнуешься? Полчаса продрых, пока я изнывала от нетерпе… то есть от волнения. Ну конечно, кто такая Мизуки, чтобы волноваться о бое с ней?

— Это был тревожный сон, — успокоил я ее. — И во сне я все никак не мог заснуть от волнения.

— А, тогда ладно, прощаю, — махнула рукой девочка. — Но в следующий раз тебе должна присниться я.

— Постараюсь, — усмехнулся ей в ответ.

Но вот над ареной загрохотал мужской голос — прелюдия перед нашим выходом.

— Ты только не жалей меня, — произнесла неожиданно Мизуки. Серьезная Мизуки. — Это мой первый серьезный бой, и хотелось бы знать, чего я стою. Ты ведь выложишься на полную?

— Будет сложно пинать твою тушку всерьез…

— Син!

— Победа есть победа, а проигрыш соответственно проигрыш. Я не собираюсь проигрывать, а ты, если хочешь серьезности, выложись на полную.

— Уж это я тебе обещаю.

Выйдя на поле, подошли к судье и, выслушав стандартную речь, разошлись ровно на десять метров.

Я не герой. В свое время мне приходилось творить всякое, и за некоторые вещи вашему покорному слуге до сих пор стыдно. Но самое хреновое, что, если потребуется, я это «стыдное» повторю