не было слышно ни хруста снега под ногами, ни ещё каких-либо признаков чьего-либо присутствия), мама оглядывается назад и кого же видит? За нею следом идёт маленькая, согнутая в три погибели старушонка, в длинной чёрной юбке и тёмной шубейке, голова повязана шалью, а в руке бабуся держит палочку-посох. Мама остановилась, чтобы пропустить старушку, потому что, судя по тяжёлому, охающему дыханию, та явно торопилась и хотела обогнать её, а в мыслях подумала:

– И как только могла бабушка так бесшумно оказаться сразу на середине моста, ведь вечер был морозным и снег громко скрипел под валенками?

Однако же и старушка тоже остановилась, даже и не думав обгонять девушку, и, подняв сгорбленную спину, заглянула маме в глаза. И тут тихий ужас охватил маму за шею своими ледяными липкими пальцами, по спине пробежала волна мурашек, ноги стали ватными и приросли к мосту. В глазах старушки не было ничего человеческого, это был взгляд вечного зла, полностью чёрные, прожигающие насквозь, какие-то мёртвые, и в то же время, живущие, казалось уже тысячи и тысячи лет. Мама стояла, как прикованная. И так же, не двигаясь, стояла и старуха. Неожиданно в голове мамы прозвучали, словно кем-то подсказанные, слова: «Господи, помилуй!».

– Господи помилуй! – прошептала мама, – Господи помилуй! – вскрикнула она уже громче и бросилась бежать.

Она бежала со всех ног, как только могут бегать молодые здоровые девушки в момент наивысшего страха, и безостановочно повторяла два слова, но самое поразительное, что и старушка, ветхая, сгорбленная до земли, по всей видимости, не отставала от матери! Свистящее, тяжёлое дыхание старой ведьмы (или кем она ещё была) звучало прямо за её спиной.

– Мне казалось, что она сидит на моём плече, настолько она была близко, – рассказывала мне мать.

И вот впереди спасительный круг света, падающий от одинокого фонаря, и мама буквально впрыгнула в него со всего разбегу. Резко остановившись, она оглядывается назад, а там… Тишина и пустота. Никого нет. Старуха, только что дышавшая маме в спину, словно сквозь землю провалилась!

– Этого не может быть! – подумала мама.

Мост был с перилами и довольно высокий, внизу глубокий овраг, заметённый снегом, ну не могла же старуха спрыгнуть с него? К тому же только секунду назад она громко дышала позади мамы. Но ответа не было, старуха действительно пропала на ровном месте, так же внезапно, как до этого появилась на середине моста. На перилах, как в классических фильмах ужасов, сидела чёрная ворона, она покосилась на мать, и пронзительно каркнув, резко взлетела и скрылась в темноте. С колотящимся сердцем мама поспешила в тёплый дом, к своей хозяйке. От глаз бабушки не скрылось, что мать запыхалась и чем-то напугана, и потому спросила молодую девушку, кто её испугал, и не обидели ли часом? Мама рассказала всё как есть. Бабушка нахмурилась, и, помолчав немного, ответила своей постоялице:

– Ты бы, милая, не ходила через мост тот одна, лучше дождись кого, да вместе переходи. Всяко там бывает, чудится, а может и не чудится, кладбище там рядом, за оврагом-то.

Мама пообещала и бабушке и самой себе, что больше одна ни за что там не пойдёт.

Эту историю я пересказываю вам так, как слышала её от своей мамы, и всё это чистая правда.

Чудо на Пасху или подарок от Ангела

Эта светлая история произошла со мною на Страстной неделе перед Пасхой. Случилось это в 2013 году. Большие посты я не могу держать в гастрономическом плане по причине своего нездоровья, потому стараюсь вложить больше в плане духовной работы над собой. Да и не в колбасе, как говорится, дьявол, и не в молоке суть поста. Но небольшие посты и, конечно, Страстную неделю соблюдаю обязательно. Так было и в этот раз.

На дворе был Чистый Четверг и я с утра была в храме, чтобы исповедоваться и причаститься. Храм этот – Свято-Вознесенское Архиерейское подворье находится в городе Набережные Челны, здесь крестили мы нашу младшую дочь, здесь венчались с супругом, сюда же приходили на службы и причастие. Территория при храме большая, тут и здания учебных корпусов школы катехизаторов и воскресной школы для детей и взрослых, и трапезная, и крестильный храм в честь блаженной Ксении Петербургской, и две иконных лавки – одна прямо у центральных ворот при входе, другая, при Никольской часовне, чуть поодаль, за ёлочками спряталась. В той, что за ёлочками продаётся много книг и потому я могу «зависнуть» там надолго, а при входе на подоконнике люди оставляют свои личные книги, чтобы кто-то из прихожан мог их взять бесплатно.

Служба шла своим ходом – торжественно-строгая, умилительная и трогательная. Пел клирос, прихожане внимали звукам молитвы, летящей под купол храма, горели свечи и всё было окутано дымкой ладана. На сердце были смешанные чувства – боль от мысли о страданиях Христа, которые ожидают Его завтра, в Страстную Пятницу, о Его невыносимых мучениях на Кресте, о той ужасной муке, что испытывала Богородица, глядя на то, как истязают Её Сына, единственного и безвинного, как плюют Ему в Лицо стражники, как хлещут Тело Его плётками, рвут мышцы, как бьют Его по голове, как пинают Его упавшего наземь, как насмехаются над Ним, водружая на Голову терновый венок, шипы которого вонзаются в кожу, всё Тело Христа одна сплошная рана…

Как?? Как выдержало всё это сердце Её?? Вы бы смогли глядеть на казнь вашего ребёнка, матери, ответьте? Слёзы стекали по моим щекам от жалости к Богородице, от осознания того, что я не оправдываю смерти Спасителя на Кресте – живу во грехах, а Он, безгрешный, умер там, за меня в том числе. Но в то же время была в моей душе и светлая, тихая радость, белой голубкой притаившаяся внутри, ибо знала я – смерть проиграла здесь, Господь воскреснет на третий день, разрушатся врата ада, обретут спасение все, находящиеся там долгие тысячелетия. «Смерть, где твоё жало?»

Уже прошла исповедь, уже причастилась я Святых Христовых Таин, и вот уже стою я у большой иконы Николая Чудотворца, в сторонке, и внутри благодать, тишина, и боюсь я расплескать её, растерять, растратить на суетное. Молчу. И неожиданно приходит мне в голову мысль о Туринской Плащанице, том самом полотне, в который было завёрнуто после смерти Тело Иисуса. Вспомнилось вдруг то, что я знала о ней из разных источников, но собрать всё в единую картину не получается, в голове лишь обрывки информации, ухваченной тут и там.

И мысленно говорю я себе:

– Приду домой, нужно будет найти в интернете всё, что смогу и изучить. Жаль, что снова придётся искать по разным сайтам, возможно что какая-то информация будет и недостоверной. Ну что же, всё равно я должна, я хочу узнать как можно больше о плащанице.

И вот окончена служба, я спускаюсь со ступеней храма, и иду, конечно же, в любимую мной иконную лавку «за ёлочками», надеясь присмотреть какую-нибудь новую книгу для покупки. Вхожу я в лавку, взгляд мой как-то ненароком падает на подоконник, и я уже иду мимо, не останавливаясь, как вдруг… Что это? Я не верю своим глазам. На подоконнике, поверх множества других книг, лежит одна, песчаного цвета в мягкой обложке, абсолютно неприметная на вид, неброская, а на обложке название «Туринская плащаница на заре новой эры»! Я застываю в безмолвном удивлении, поражённая до глубины души!

– Господи, Ты ли это?

Чья рука положила сюда именно эту книгу, словно для меня? Стоп. Почему «словно»? ИМЕННО для меня! Чудны дела Твои, Господи. Я беру книгу в руки, она тёплая от лучей весеннего солнца, падающих на подоконник. И в душе моей разливается такая радость, такой неописуемый восторг, что высохшие было слёзы, вновь возвращаются на мои глаза. Ведь это надо же такому случиться! Я, конечно, знаю, что Господь слышит мысли наши и если что доброе задумано, помогает исполнить, однако чтобы вот так – быстро и явно, этого я