и начал беседу в «свободном, непринужденном стиле», как с лучшим другом. Выслушав пояснения, достал протокол и записал туда «свои мысли». Когда он предложил Владу подписать протокол, тот не поленился внимательно прочитать текст. Ответы его были так перевраны, что после подписания можно было главного инженера отправлять прямиком на нары.

Естественно, он не стал подписывать себе приговор. Весь елей с лица майора испарился. Он смял лист протокола и достал новый. Задавал вопросы и вписывал ответы. И опять ответы были «интерпретированы» им в свою пользу. Влад спокойно пояснил, что подпишет протокол, если ответы будут записаны без искажений, а если майору трудно, то он сам их впишет.

Кирпичев был очень расстроен таким отношением подследственного. Схема его не работала. Но еще больше он расстроился, когда на рядовой вопрос перед расставаньем:

— Всё ли в порядке? Есть ли какие — ни будь замечания к следствию? — получил ответ:

— Да, есть! И много.

Кирпичев опешил, — какие замечания!?

— У меня в сейфе, начал неторопливо Влад, — лежит папка с жалобами на нарушение Вами, товарищ майор, норм социалистической законности. Вы вызывали моих подчиненных на допросы в ночное время, это раз. Вы угрозами судом заставляли непричастных рабочих давать нужные вам показания против инженерно-технических работников. Это два! А во время допроса женщины, секретаря партийной организации управления, Вы опустились до нецензурных выражений и запугивания! Это три! Продолжать?

— Это какая-то ошибка, застонал Кирпичев, — меня не так поняли.

— У меня показания полутора десятков рабочих. Они убедят кого угодно, — завершил Влад разговор и уехал.

Больше ОБХСС его не тревожил.

Он предложил дать ход материалам против Кирпичева, но нерешительность начальника, довела — таки дело до суда. Подсудимым оказался начальник участка Иван. Но, учитывая мнение руководства города, и предварительные пояснения Влада судье, с которым много раз заседал в процессах, приговор был мягким: два года условно. Как говорится, «И волки сыты и овцы целы».

Ивана по существующим тогда правилам исключили из партии. Он переживал приговор, как реальный, мучился, искал виноватых, жаловался, что все выкрутились, а его подставили.

Влад вспоминал, как сразу после суда самые близкие друзья поехали на работу, закрылись в банкетке при управленческой столовой, и успокаивали обиженного Ивана, подливая «успокоительное». Когда первое напряжение было снято, Влад, для разрядки, рассказал байку про своих соседей по подъезду.

Прямо под ними, на четвертом этаже жила семья простых рабочих, супруги, сын школьник и мать хозяйки, старушка под восемьдесят. Муж, шофер грузовика, отличался пристрастием к зеленому змию, часто гонял всю семью по русскому обычаю. Женская часть семьи тоже не прочь была «погулять».

Влад как — то на работе поделился с сотрудниками своим недоумением:

— Соседи под нами так часто стирают! Вот чистюли, чуть ли не каждый день стиральную машину гоняют, да часа по три, не меньше.

Знающие люди рассмеялись над его «дремучестью»:

— Так это они брагу на самогон гоняют. Известный прием. Обычно брага неделю зреет, а в стиралке за 3–4 часа готова. Можно в аппарат заливать. Ты понюхай, чем от них после «стирки» пахнет.

И правда. После выключения машины, через полчаса из щелей в полу начинал просачиваться явный «хлебный» дух сивухи. А еще через час — другой у соседей снизу, как по нотам, разыгрывался весь «спектакль» застольных посиделок:

— усиливающийся разговор, смех,

— пение,

— ругани и стычки,

— драка с визгом и матом,

— женский плач и причитания,

— храп.

Самая интересная часть пьесы была — пение, а любимая песня старушки запомнилась навсегда. Она старательно, на русский деревенский лад, тянула популярный тогда хит ансамбля «Самоцветы»:

«Не надо печалиться!

Ой!

Вся жизнь впереди…

Вся жизнь впереди…

Надейся и жди!»

«Ой» она добавляла от себя по деревенскому обычаю.

И это в 80 лет!

— Так что, Иван, — закончил рассказывать Влад, — Вся жизнь впереди! И не надо печалиться! Всё пройдет.

И, действительно, когда прошло около года, Влад похлопотал и снял с него судимость и даже восстановил в партии.

1991 г.

«Не ладно, что — то в Датском королевстве!»

В. Шекспир. «Гамлет»

Через несколько месяцев после возвращения Влада на должность начальника появились первые сигналы сбоев в «народном хозяйстве». Основной заказчик всех работ в Северске Металлургический комбинат стал испытывать перебои с оборотными средствами. Отсюда и задержки оплаты подрядным строительным организациям. А это означало задержки с выплатами зарплаты.

Эту проблему решать надо было срочно. И кардинально. Все начальники подрядных управлений дневали и ночевали под дверью финансового отдела комбината, но задержки всё учащались, а сроки удлинялись. Влад недоумевал, как такой промышленный гигант, с совершенно ликвидной продукцией, с выручкой во много миллиардов долларов, мог оказаться в плохом материальном положении!? Ведь продукция, в основном, идет на экспорт. Экспортные контракты оплачиваются без задержек. Продукция — никель, медь, кобальт, платиноиды расхватываются, как «горячие пирожки».

Это спустя много лет, после волны «дикой» приватизации, залоговых аукционов, стал понятен механизм этой «аферы века». Намеченные к присвоению предприятия, а то и целые отрасли промышленности, надо было довести до банкротства, сделать их стоимость заниженной в сотни раз. И всё за счет населения, за счет работников.

Но в тот момент надо было как-то решить проблему устойчивой работы управления. Тем более, что бизнес уже настойчиво стучался в двери.

1997 г.

«Но разведка доложила точно…»

Из песни «Три танкиста»

И вот старый знакомый Саша Кирпичев, уже подполковник и заместитель начальника Налоговой полиции, опять портил друзьям кровь. С Данковичем не договорились. Сэкономили 50 000 американских рублей.

— Так мы, как Владимир Ильич, пойдем другим путем! — подвел итог встречи Влад.

На днях к нему в кабинет забежал молодой инженер с наладочного участка Олег Усин. Влад знал его еще школьником, они дружили семьями с его родителями. Олег окончил техникум в Северске, отслужил армию и попросился в управление на наладку приборов и средств автоматики. Влад не пожалел, что взял его на работу на самый престижный, элитный, участок. Олег быстро познал все премудрости наладки и считался хорошим спецом. Он хорошо разбирался и в компьютерах. А тогда такие специалисты были редкостью.

— Я вот что зашел, — начал Олег, — у меня кореш в налоговой полиции следователем. Ну, просит меня иногда помочь по компьютеру. Они там тупые все. А вчера, слышу он о Вашей фирме говорит по телефону. Вроде, Ваше дело ведет. Так может помочь чем — ни будь?

Влад принял информацию к сведению, записал данные на