–Д-да,– с запинкой ответила Льюза и тихо шмыгнула носом.– То есть нет. То есть… Бабушка всегда собак любила. По всему городу подбирала, кормила, лечила, пристраивала… или оставляла. И всегда таких – больших, пушистых. Когда мама её к нам забрала, мои братья совсем маленькими были, боялись собак, хотя они старые, добрые… Поэтому им тёплые домики в саду поставили. Но к утру они всегда под бабушкино окно приходили и ждали её. Так с ней точно всё в порядке?..

–Собаки её и спасли,– терпеливо ответил Рьен.– А почему бабушка на первом этаже жила? Вы же на втором живёте, а первый этаж для слуг?

–Бабушка сразу сказала, что кости у неё старые по лестницам бегать,– послушно сообщила девушка, крепче вцепившись в пояс. Из-за утреннего потрясения она так и не переоделась, и из-под халата виднелись манжеты и подол ночной рубашки.– И попросила внизу комнату, и всё равно, что там кухня и слуги. Она это…– Льюза наморщила нос, подбирая слова.– Ну, без принципов, что ли… Без этих… что слуги хуже нас. Наоборот, говорила, всё рядом – и кухня, и чай, и собаки. А с ней точно-точно всё в порядке?..

Мьёл, стоящий у окна, молча достал и раздавил крохотную круглую склянку. Тёмная вода растеклась по стеклу, показывая больницу – худенькая старушка спала на койке, обняв одну из своих пушистых любимиц. Самая верная собака наотрез отказалась отпускать хозяйку, и лекарям пришлось забирать обеих. И в больнице собака скандал устроила – на всех рычала и бросалась, если её пытались увести из палаты. Пришлось оставить.

Изображение продержалось с минуту и исчезло. И радостное выражение на лице Льюзы сменилось разочарованием.

–Сделаю второе – на весь день,– пообещал колдун.– Только на вопросы ответь. Быстро. У нас ещё четыре дома на обходе. И одна скотина на свободе.

Девушка посерьёзнела и собралась:

–Спрашивайте.

–Не замечала ли ты в последний месяц чего-нибудь странного? Незнакомых людей? Необычных вещей? Чего-нибудь, что изменило бы привычки или поведение бабушки?

–Замечала,– Льюза ответила так быстро, точно давно об этом думала.– Мы все заметили. Понимаете, бабушка… она очень плохо спала. У неё не было как у нас – ночного сна, дневного. Она час поспит – час с собаками повозится. А потом прямо там, в кресле у их домков, уснёт на пару часов. И ночью всегда встаёт – чаю выпить, почитать. А с начала осени вдруг спать начала хорошо. Служанка заметила, как она вечером что-то яркое из-под подушки тайком достаёт, а потом крепко спит всю ночь. А что это, мы так и не узнали.

–С начала осени – это с первого дня?– насторожился Рьен.

–Ну да, с карнавала,– кивнула девушка.– Мы у бабушки спрашивали, но она только смеялась. Вроде как умру – завещаю тому, кто с бессонницей.

–Что-то яркое… Платок?

–Мы не видели, правда. Она это с собой всегда носила. Служанка нарочно следила и проверяла, но ничего больше не нашла. И не подсмотрела. И это всё, мастер. Незнакомцев тут не бывает – наш остров слишком далеко от больших, чтобы просто погулять приехать. Мы бы заметили чужака. Мы тут все друг друга сто лет знаем,– и она просительно посмотрела на Мьёла:– А можно бабушку показать?..

–Показывай,– Рьен встал с кресла.– И пойдём поищем это яркое. В больнице среди вещей Одьи ничего подобного не было.

–Собака что-то утащила,– внезапно вспомнила Льюза.– Я плохо помню, всё в тумане… но одна из собак что-то закапывала в саду. И что-то утащила. Что-то яркое.

–Который пёс?– воодушевился Рьен.

–Большая и рыжая. Пушистая. С белой грудкой. Бабушка её Лапой звала. Хотя вообще-то она всех Лапами зовёт.

–А вы умеете с псами общаться?– поинтересовался колдун, творя новое «окно» вбольницу.

–Нет, ты прямо сейчас обучишься,– усмехнулся начальник, берясь за дверную ручку.– Я в саду. А ты всё-таки спальню Одьи проверь.

Едва он открыл дверь, как в небольшую уютную гостиную сразу же ворвались всхлипывания, жалобные подвывания и сморкание.

–Хорошо, когда тебя так любят…– пробормотал Рьен.– Но ещё лучше, когда не только с душой и сердцем, но и с разумом. Хоть немного.

В несколько шагов преодолев коридор, он подошёл к входной двери, взялся за плащ и заметил на столике для шляп и перчаток «Вести Семиречья». Разумеется, известной статьёй вверх. Рьен потянулся к шляпе, рассеянно глянул на текст и замер.

–Вот я дурак…– он быстро взял газету и снова, уже внимательно, перечитал статью.

–Мне с вами поспорить или сразу согласиться?– поинтересовался из-за его спины колдун.

–На-ка, умник,– Рьен протянул ему газету.– Прочитай и найти зацепку. Она с утра на виду, а я, болван, упёрся в эти ритуалы.

–Да нету там ничего,– проворчал Мьёл, но газету взял.– Я же её наизусть выучил, мастер, эту статейку.

–Выучить-то выучил, да не то,– начальник взял шляпу и плащ.– Всё случилось почти в шесть утра. Дежурный связался со мной в начале восьмого. Чуть больше часа между «самоубийством» иобращением к нам – а газета уже летит по городу, отпечатанная. Я, конечно, спросонья предположил, что кто-то из журналистов жил рядом с одним из несчастных. Но мы же тогда не знали масштаба дела. Если бы наши «самоубийцы» жили на одном острове, на одной улице – да. А как насчёт пяти островов?

Колдун понял и тихо ругнулся.

–Заканчивай здесь,– Рьен надел шляпу.– Найди эту проклятую тряпку, хоть весь сад перекопай. И порядок после наведи. Дальше по остальным адресам сам – тоже с поисками карнавального. А я навещу уважаемого редактора «Вестей» испрошу, кто написал эту заметку. И почему наш въедливый мастер Тьюд так быстро поверил сведениям.

Из сада донеслись рычание и приглушённая возня.

Рьен открыл дверь и удивлённо поднял брови: та самая рыжая Лапа ходила вдоль ажурной чёрной калитки и тихо рычала на кого-то невидимого, но приближаться не решалась. Невидимка тоже отчего-то не нападал – он, кажется, замер. А на его присутствие указывали лишь беспокойство собаки и какая-то яркая тряпка, висящая в воздухе. Замершая на месте, как к невидимому столбу привязанная.

–Лапа, фу!– Льюза тоже услышала рычание, распахнула окно и позвала собаку:– Лапа, домой! Иди в домик!

Рыжая, поворчав и рыкнув на невидимку, неохотно развернулась и потрусила, то и дело оглядываясь, прочь – к боковой тропке, уводящей сначала в кусты, а после, видимо, в домик. Рьен же, вспомнив о плывущем против течения платке матушки Шанэ, сбежал с крыльца и устремился к невидимке, а Мьёл рванул следом.

–Здравствуй,– Рьен опустился перед невидимкой на одно колено.– Не убегай. Можно взглянуть? Всё равно твоя хозяйка вечером мне эту находку покажет. И вещи она велела искать для меня.

Невидимка, помедлив, положил тряпку на дорожку.

–Подождите, мастер,– скомандовал колдун.– Не трогайте. Кто её, заразу, знает…

Невидимка рыкнул – неслышно, но опасно, с горячим ветром.