понятным ему образом. И начинает перепроверять себя и окружающий мир «как бы рациональными» способами. Но так как он руководствуется эмоцией, при получении каких бы то ни было доказательств гипотеза не меняется, а вот доказательства хочется пересмотреть: «Я мыла руки 60 секунд, но вдруг бактерии стали более устойчивыми к мылу? Микробиологический анализатор показывает, что золотистого стафилококка на руках нет, но вдруг анализатор сломался?» И так далее…

Помимо специфики, свойственной именно ОКР, такому поведению способствует и типичное для всего рода человеческого когнитивное искажение – предвзятость подтверждения. Это склонность искать или интерпретировать информацию так, чтобы она подкрепляла близкую нам точку зрения. Когда вы пытаетесь объяснить человеку с другими политическими взглядами, почему он не прав, и приводите разумные аргументы, которые сделали бы честь Демосфену, а этот упертый тип продолжает настаивать на своем – здесь налицо предвзятость подтверждения (и когда вас не убеждают его аргументы – это, возможно, тоже она).

Помимо перепроверок, компульсии могут выражаться и в стремлении навести идеальный порядок. Все баночки на кухне должны быть расставлены обязательно этикеткой к тебе. Или к стенке, но все. Перед тем как сесть работать, нужно все канцелярские принадлежности во что бы то ни стало разложить в правильном порядке (и чтобы лист бумаги непременно находился посередине!) и потом еще проверить, нет ли вокруг стола мелких предметов, упавших на пол, или чего такого – а иначе постоянно будешь мысленно возвращаться к «непорядку» и невозможно будет ни на чем ином сосредоточиться.

История

Термин «обсессивно-компульсивное расстройство» появился в ХХ в., причем это был компромисс между названиями, пришедшими из Старого (обсессивное) и Нового (компульсивное) Света. Раньше это (или похожее) состояние называлось по-английски scrupulosity (скрупулезность). Самые ранние описания кейсов скрупулезности обнаружены в религиозных текстах, ведь в те времена, когда люди повсеместно верили в Бога, возможность совершить грех и последующие наказания от высших сил были самой выраженной угрозой, а импульсивная человеческая природа периодически протестовала против строгих предписаний религии.

Немецкий теолог Йоханнес Нидер (1380–1438) в книге «Утешение робкой совести» описал историю монахини из Нюрнберга по имени Кунегонд, которая все время боялась, что недостаточно тщательно исповедуется. Архиепископ Антонин Флорентийский (1389–1459) полагал, что такое состояние может быть вызвано либо кознями дьявола, либо физическими причинами (вторая версия была весьма продвинутой для того времени).

Святой Игнатий Лойола (1491–1556), основатель ордена иезуитов, так описал свои проблемы со скрупулезностью: «После того как я наступил на крест, образованный двумя соломинками, или после того как я подумал, сказал или сделал что-то другое, ко мне "извне" приходит мысль, что я согрешил, и в то же время мне кажется, что я не согрешил; тем не менее я чувствую некоторое беспокойство по этому поводу, поскольку я сомневаюсь и не сомневаюсь»[274]. А Мартин Лютер, по словам современника, признавался в том, что переживал периоды «"богохульных" мыслей, которые приводили его в замешательство и тревожили, и его мучили побуждения проклинать Бога и Иисуса»[275].

Навязчивые ритуалы мытья рук описал Шекспир в пьесе «Макбет», и впоследствии это побудило психологов отдельно изучать «синдром леди Макбет» – попытку избавиться от ощущения моральной нечистоты с помощью процедур физического очищения.

Первое клиническое описание расстройства принадлежит профессору медицины Феликсy Платерy, жившему в XVII в.[276]. Эпоха Просвещения сместила фокус навязчивых мыслей с религиозной тематики на вопросы этики и здоровья. Люди стали чаще бояться не божественного гнева, а инфекций и моральных и физических последствий сексуальной раскрепощенности. Проблема «скрупулезности» из предмета теологических споров переместилась в ведение медицины. Правда, поскольку врачи в те времена знали о психике очень мало, они строили достаточно общие теории и спорили, является ли это состояние интеллектуальным дефектом, следствием трудностей с самоконтролем или проблемой, имеющей эмоциональные корни. Кроме того, интерес к медицинским аспектам такого поведения неудачно совпал с тенденцией к изолированию психически больных от общества, а психиатрические учреждения того времени гуманностью не отличались.

К XIX столетию консенсус в целом был достигнут: навязчивые идеи не результат нарушений интеллекта и обусловлены скорее эмоциональным сбоем. В 1827 г. автор первого научного руководства по психиатрии Жан-Этьен Доминик Эскироль описал нечто похожее на ОКР как «болезнь сомнений» (фр. folie de doute). Другой французский психиатр Анри Дагоне считал компульсии своего рода импульсивностью. Их коллега Бенедикт Морель поместил ОКР в категорию эмоциональных расстройств, которые, по его мнению, возникли из патологии, влияющей на вегетативную нервную систему.

В то же время, немецкий психиатр Вильгельм Гризингер и его ученик Карл Вестфаль в 1877 г. указывали, что, несмотря на интеллектуальную сохранность людей с ОКР, в основе навязчивых мыслей и поведения лежит расстройство мышления, похожее на паранойю. Вестфаль ввел термин Zwangsvorstellung, который в Британии перевели как obsession, а в США как compulsion. Сочетание этих терминов и дало сегодняшнее название расстройства.

В конце XIX в. Фрейд создал собственную психоаналитическую концепцию ОКР. Самый яркий клинический случай ОКР из его практики сохранился в истории психиатрии как «случай человека с крысой»: у пациента развился иррациональный страх, что его отец и подруга будут страдать от крыс, проникающих в их анальные отверстия. Чтобы справиться с этим страхом, пациент считал про себя до 40 или 50, молился и производил разные странные действия, которые должны были защитить его или его близких. Фрейд полагал, что расстройство возникает из-за дезадаптивных способов решить конфликт между неприемлемыми, сексуальными или агрессивными импульсами бессознательного и требованиями разума и совести (в принципе, по психоанализу в этом конфликте лежал корень всех расстройств, специфические перекосы в попытках адаптации формировали разные типы расстройств). А родоначальник бихевиористской школы психологии Иван Павлов считал, что при навязчивых состояниях в психике гиперактивны механизмы возбуждения, что приводит к «застреванию внимания» на определенных мыслях и/или поведении[277].

Как же объясняет причины ОКР современная наука?

Биологические причины

Говоря о биологической основе ОКР, важно отметить, что им может страдать не только человек, но и животные. Некоторые породы собак, например, при ранениях лижут свою рану настолько упорно, что в этой области выпадает шерсть и образуется кровавый волдырь. Избавиться от недуга четвероногим помогают те же лекарства, что и людям (об этом мы расскажем в разделе «Лечение»)[278]. В современной науке есть теории ОКР, завязанные на механизмы, общие для человека и животных[279].

Генетика

Ученые выделили несколько генов, мутации в которых коррелировали с проявлениями симптомов ОКР у мышей, собак и человека[280], [281].

hSERТ – ген-переносчик серотонина;

SLC1A1 – кодирует белок EAAC1, который регулирует появление и выделение глутамата из