Шрифт:
Закладка:
– Исполнилось позавчера, тридцать первого мая. Я ведь уже говорила.
– Ладно, теперь давай поговорим по-другому. – Он сделал настолько стремительный выпад вперед, что я поняла, что он напал на меня, только после того, как я уже была прижата спиной к той самой двери, через которую ещё пару секунд назад могла бы сбежать, но уже было слишком поздно… Схватив меня за плечи, громила начал с силой трясти меня, при этом заглядывая в самую глубь моих глаз. – Кто ты такая?! Кто тебя послал сюда?!
Ничего не ответив, я резко врезалась обоими предплечьями в его грудь, но и тогда его руки не выпустили моих плеч, и тогда я уже хотела ударить кулаком в его нос, но он уклонился. Я наступила ему на ногу, сбросила его руки со своих плеч, попыталась открыть дверь, но он оттянул меня назад за плечо, а приоткрывшуюся лишь на пару сантиметров дверь с грохотом захлопнул одной левой.
– Ладно-ладно, успокойся. Я просто проверял.
Тяжело дыша, смотря на него снизу вверх округлившимися до предела глазами, я пыталась понять, чего он добивается:
– Что проверял?
– Ты говорила, что хорошо дерёшься.
– И что же?
– Как для девчонки, скажем так, неплохо. – Следующие его слова прозвучали с непонятной мне интонацией – он явно пытался донести до меня какую-то мысль. – Однако изнасиловать тебя мне не составит труда. Ага, брови подпрыгнули – боишься?
– Не боюсь.
– Теперь вопрос: почему?
Я замерла. Я должна была бояться. Он так считал. Не боялась – и это казалось ему странным. Мне нужно было понять. Поэтому я решилась на вопрос:
– Что такое”изнасиловать”?
На сей раз брови подпрыгнули у него. Он сделал шаг назад, окинул меня оценивающим взглядом, ему как будто что-то не очень понравилось или совсем не понравилось.
– Хочешь есть? – Вдруг задал совершенно неожиданный вопрос он. Помедлив секунду, я всё же утвердительно кивнула. – Тебе нужен душ, а твоей пыльной одежде не помешала бы стирка, но что-то мне подсказывает, что в твоём рюкзаке не найдётся комплекта сменной одежды. Я угадал?
– Угадал, – я всё ещё не понимала, что чувствую. Испуг, смятение, успокоение – всё смешалось в одну кучу.
– Моя рубашка сойдёт?
Я окинула громилу оценивающим взглядом и ответила честно:
– Слишком большой размер. Но на один раз может сойти.
Из уже известной мне комнаты выходил небольшой коридор с двумя дверями: за одной, расположенной слева, я не узнала, что именно находится; за второй, расположенной в конце коридора, оказалась небольшая душевая комната, в которой нашлись знакомые мне предметы прачечной – стиральная и сушильная машины. Ещё здесь располагались унитаз, раковина с полочками и зеркало.
Решив забросить вещи на быстрые режимы – двадцать минут стирки и десять минут сушки, – я закрылась в маленькой душевой кабинке, перед этим дважды проверив запертость входной двери. По-быстрому приняв горячий душ, я не менее поспешно досуха вытерлась полотенцем, выданным мне владельцем этого плавучего дома, и начала дожидаться свою одежду.
В быстром режиме стиральная машина плохо отжала, а сушильная плохо высушила – штаны, кофта и футболка с лифчиком остались мокрыми, только трусы и просохли. Тяжело вздохнув, я засунула одежду назад в сушилку и на сей раз включила её на целый час. Надев трусы, всё же взяла рубашку, выданную мне оригиналом вместе с полотенцем. Материал рубашки оказался приятным для тела, а её размер настолько большим, что до колена не хватило всего одной ладони. Рукава были закатаны и застегнуты, но меня это не устраивало – правую руку, замотанную в бинты, как и пальцы в лейкопластыре, я старательно не мочила и теперь желала спрятать свои физические повреждения, чтобы не привлекать к ним ненужного внимания. Опустив рукава до самых пальцев, я снова взялась за полотенце, стерла им пар с зеркала и начала осматривать своё отражение. Волосы почти высохли, но всё ещё оставались влажными – собрать в хвост или оставить распущенными, чтобы быстрее просохли? Лучше второй вариант. Правый уголок нижней губы всё ещё не зажил. А так, вроде бы, больше ничего необычного, все повреждения спрятаны под рубашкой, ничего не должно зацепить глаз… По крайней мере, я очень сильно надеялась на такой исход, потому что мой желудок урчал всё громче, а из коридора в эту комнату уже начал проникать аромат чего-то жаренного.
До боли сжав кулаки и зажмурившись до возникновения пульсирующих точек перед глазами, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.
Я справлюсь. По мне не видно, что я клон. Иначе бы он уже заметил. Попробует “достать из-под земли” или “изнасиловать” – это не страшно. По крайней мере, для меня. Может быть потому, что я не знаю значения этих странных слов. Неважно. Быть запертой на протяжении десяти часов в шкафу, утыканном гвоздями, быть сожжённой заживо огненным столбом, оказаться в морозильной камере целиком или в виде отдельных органов – вот что страшно. Всё остальное – нет, не страшно.
Глава 24
В Миррор я знала наверняка, какую пищу, в какой день и в какой час буду есть. Уже третий день я живу вне этого распорядка. И хотя основную часть этого времени я ощущала голод, всё же мне нравится отсутствие распорядка и определённо точно нравятся новые ароматы, и новые вкусы.
Как только я вышла из коридора, оригинал скользнул по мне поспешным взглядом – уверена, эта поспешность была наигранной, – и сказал – может, попросил? – сесть за стол. Уже сидя за столом, я пробежалась взглядом по выступу окна, на котором ещё вчера заметила расставленными необычные фигурки: серебристые человечки в разнообразных костюмах и с различными видами оружий в руках. Интересно было бы узнать, каково предназначение этих занимательных предметов.
Спустя две минуты после моего появления в этой комнате, оригинал отошел от шкафчиков, у которых до сих пор что-то скворчало. Подойдя к столу, он поставил передо мной небольшую плоскую тарелку, на которой горкой была выложена кажущаяся горячей пища, и напротив поставил ещё одну тарелку – для себя.
– Сегодня скрэмбл с овощами. Небогато, но завтра будет вкуснее.
– Хорошо, – смотря на свою порцию то ли согласилась, то ли уверовала я.
Он положил рядом с моей тарелкой вилку и после этого расположился напротив. Наши взгляды встретились. Я хотела
