– Она случайно оказалась там? – удивился Марк, не веря этому ни на секунду. Он никогда не верил в совпадения, и вероятность того, что они вдвоем случайно оказались в офисе Фрэнка в одно и то же время, была слишком мала, чтобы эта история выглядела правдоподобно.

Почувствовав его сомнения, Хэдли добавила:

– Она думала, что униформу не доставили, и захотела это проверить.

– В пятницу вечером?

– Она и правда была хорошим сотрудником. И она еще сказала, что ребенок плакал, а езда в автомобиле – хороший способ его успокоить.

Лицо Торелли было совершенно серьезно, но он все еще не доверял ей.

– Значит, ты предложила ей половину?

– Я понятия не имела, что там будет так много.

– Сколько там было? – спросил он, как будто не знал. По оценке Фитца, Фрэнк зарабатывал где-то около ста штук в месяц со своих темных делишек, и, насколько они могли судить, занимался этим он уже пару лет. Фитц прикинул, что у него было около двух миллионов, плюс-минус.

На секунду она заколебалась, ее взгляд метнулся вверх и вправо, прежде чем снова остановиться на нем.

– Около девятисот тысяч, – отозвалась она.

Он не раскрыл ей, что знал больше, и произнес ровным голосом:

– Это большие деньги.

Она кивнула и снова бросила взгляд на свои руки.

– Ты не боялась, что Фрэнк последует за тобой?

– Конечно, – кивнула она. – Вот почему я сбежала из больницы. Я думала, что эти парни работали на Фрэнка.

Она выглядела такой маленькой и побежденной, что он почувствовал себя ужасно. По роду своей деятельности он повидал многое, и, к сожалению, ничто не сравнится с жестокостью самых близких по отношению к своим жертвам.

Она всхлипнула, вытерла слезы с лица и обняла себя руками, как будто ей было холодно, хотя в трейлере было невероятно тепло.

Правильно она боится. Марк наблюдал за Фрэнком Торелли в течение года. Этот человек был безжалостен, эксцентричен и подл, и такой мужчина, как он, ни за что не позволил бы своей жене скрыться с миллионом долларов вместе с дочерью.

– Это еще одна причина, – начал он, – по которой вы должны позволить мне помочь вам. Фрэнк опасен, а вы с Грейс в беде…

– Хватит, – прохрипела она, будучи явно на грани потери сознания.

Так он и поступил. Он закрыл рот, пытаясь сформулировать то, что собирался сказать, не в силах вынести причиняемое им беспокойство.

Долгое время они молчали, на сердце у него было тяжело, а голова шла кругом, когда он пытался найти выход из этой ситуации, для себя и для них. Наконец, он спросил:

– Как ты поранилась?

– Я споткнулась о крышку унитаза, под которой был сейф.

– Сейф был в туалете?

– Ну да.

Он кивнул. Он видел много необычных укрытий для сейфов, но никогда не видел туалета.

– А Грейс знала, где он находится, и у нее был код?

– Нет. Код был у меня.

Обнаружит ли он еще одну ложь? Невозможно сказать. Он обдумывал все это. Торелли идет в офис, чтобы украсть деньги для ее побега. Она ищет сейф, но понятия не имеет, где он. Затем по какому-то дикому стечению обстоятельств появляется Херрик и совершенно случайно знает, где сейф, но без Торелли она не может его открыть, потому что у нее нет кода.

Без шансов. Таких совпадений просто не бывает в реальной жизни.

Торелли продолжила:

– Я отступила назад, и моя пятка зацепилась за нее, а лодыжка подвернулась, когда я упала.

Сумка. В его голове вспыхнул образ Херрик, входящей в здание. Она вошла, неся сумку, ту самую сумку, которая была с ней в больнице, такую громоздкую, что ей было неудобно ходить. Зачем ей сумка, если она пришла проверить униформу? Херрик была там из-за денег, поэтому вопрос в том, верит ли сама Торелли в историю, которую рассказывает, или просто лжет?

– Я не смогла вести машину, – продолжила Торелли, – поэтому Грейс бросила машину и отвезла меня в отель, где меня ждали дети. Мы должны были расстаться на следующее утро, но вместо этого Грейс отвезла меня в больницу, и именно тогда появились ваши ребята, а остальное вы знаете.

Он кивнул, как будто ее рассказ имел смысл.

– Почему она не оставила тебя в больнице?

Торелли покачала головой и тяжело вздохнула.

– Понятия не имею. Ей стоило так и поступить. Вся эта ситуация не имела к ней никакого отношения.

Чушь собачья, – подумал он и задался вопросом, что происходит между Херрик и Торелли, что заставило Хэдли наплести ему эту историю, чтобы защитить Грейс.

– Ну, теперь имеет, – заметил Марк.

Голова Торелли затряслась еще сильнее.

– Нет, не имеет! – заплакала она. – Она всего лишь пыталась нам помочь.

– Хэдли, – сказал он твердым голосом, – ты должна меня выслушать. Если ты не сдашься, добром это не кончится. Тебе нужно подумать о дочери.

Торелли сглотнула и ничего не ответила. Затем, спустя долгое время, она спросила:

– Что такого сделала Грейс? Ты сказал, что у нее есть привод. За что?

– Она сделала неправильный выбор, когда была молода.

– Но она же не убила кого-то или что-то вроде того?

Марк молчал, его сердце колотилось от чувства вины, он ненавидел себя за то, что использовал прошлое Херрик против нее, но он понимал, что это может быть его единственный шанс убедить Торелли сдаться.

Торелли запрокинула голову вверх.

– Она кого-то убила?

На самом деле Херрик не убивала девушку. Та умерла от пневмонии, и ее обвинили лишь в убийстве по неосторожности, но, тем не менее, в убийстве. Он слегка кивнул.

Торелли сглотнула, снова перевела взгляд на свои руки и покачала головой, то ли не веря ему, то ли решив не позволять этому откровению изменить ситуацию.

– Хедли, хороший адвокат, и ты сможешь от этого отмыться.

Ее руки заерзали на коленях, и он заметил, как тень сомнения пробежала по ее лицу. Он попытался извлечь из этого выгоду.

– Грейс была той, кто нажал на курок. Той, кто приказал мне сесть в багажник. Той, кто привез меня сюда.

Она посмотрела вверх, ее брови нахмурились, она не понимала, о чем это он.

– Хедли, у нее приводы, – убеждал он ее, не сводя с нее глаз.

Он наблюдал, как постепенно до нее доходил смысл его слов, ее глаза расширились и потемнели, и он понял свою ошибку.

– Грейс ни в чем не виновата, – прошипела она, и ее рычание показало ему, что под кошачьей внешностью прячется разъяренная