Шрифт:
Закладка:
В глубине каждого из зданий бледно мерцал голубоватый свет.
– Вы понимаете, что это? – воскликнула Енисея, указывая на загадочные строения. – Это древние храмы! Это чертоги Сварожичей, вы узнали? Их шестнадцать, все расположены на одном расстоянии от стола отца Сварога!
Она подошла к ближайшему макету со сверкающей восьмиконечной звездой в центре:
– Смотрите, ведь это – Сварожград, а это, – она указала на строение в форме арки, – Аржанский храм, в верховьях Енисея стоит. Вот эти два, – она подошла к макетам, изображающим простое нагромождение камней и дольменов, – с Куликова поля да Епифании. Знаю, есть еще такие у остяков, еще в Триполье да в Скотии, только я там не бывала, не видела. По рассказам волхвов сужу только…
– То есть здесь собраны все самые древние храмы? – прошептала Ярослава, выпустив наконец Катину руку.
Енисея кивнула:
– Самые древние и самые сильные. И я не могу понять: откуда эта девочка о них знает?
Ярослава коротко взглянула на Катю: она по-прежнему задумчиво покусывала губу.
– Енисея! А откуда ТЫ о них знаешь? – разорвал напряженную тишину Катин голос.
Она отвела взгляд от стены и шагнула к Енисее.
– Ответь, пожалуйста. Ты сказала «никто из ныне живущих». Но ведь несколько минут назад, перед тем как встретить нас, ты отсюда поднималась, верно? И шла из Аржанского храма, вон синий огонь на нем ярче всех горит, словно живым теплом напитанный.
Енисея замолчала.
– А ведь верно, – Ярушка встала рядом с Катей. – Ты так говорила. И пришла ты, верно Катя говорит, с этой стороны, и все выпытывала у нее, словно проверяла… Ты обо всем этом больше нашего знаешь, да отмалчиваешься.
Енисея покраснела, сжала острые кулаки.
– Не отмалчиваюсь. И так рассказала вам все про место это. Чего еще хочешь?!
– А откуда ты знаешь про Аржанский храм? Он же запретный, – поинтересовалась Ярослава, бросив взгляд на макет этого самого Аржанского храма: на широком холме с плоской верхушкой возвышалась черная арка, испещренная загадочными письменами. От нее шли двенадцать дорог, каждая упиралась в черный дольмен[6], вход в который был завален камнем с начерченным на нем петроглифом[7]: оленем, медведем, тигром, грифоном. Получилась такая черная снежинка. В отличие от других макетов, синяя искра, освещавшая этот храм, расположилась аккурат над черным обелиском, призрачными нитями соединяя линии петроглифов.
– Почему «запретный»? – замерла Енисея.
– Потому что это храм Мары, хранительницы холода да проводницы смерти!
– Глупость какая! – передернула плечами Енисея и повторила: – Глупость и суеверия! Маара не более черна, чем другие Сварожичи.
– Маара?
– Ее так называть положено, с уважением, – отрезала Енисея.
– Не время спорить сейчас, – Олеб вышел вперед и замер между девочками. – До Аркаима доберемся, там и допрос учиняйте. Те трое, – он кивнул за каменные двери, – с Поганой проплешины идут за тобой. А место это тайное и заповедное не меньше храмов этих. И знают о нем лешие да волхвы только.
– А эти трое словно из-под земли выскочили, грязные, мокрые, в одежах зимних, – продолжил его мысль Истр. – Так что не факт еще, что и об этом заповедном храме этим разбойникам не известно. Идемте!
Но Енисея и Катя, по-прежнему сверля друг друга глазами, не шевелились.
– Сама скажешь? Или мне? – Енисея гордо вскинула голову.
– О чем?
– О том, что выхода отсюда нет.
– То есть как нет? – Олеб нахмурился.
– А так. Все эти храмы ведут только одной дорогой: сюда. А обратно – нет. Может, когда и могли, но сейчас не могут. И переходы отсюда никакие не работают, – она с горечью добавила: – Так что мы в западне.
Истр и Олеб, переглянувшись, двинулись по периметру зала, методично заглядывая в ниши, исследуя орнаменты на колоннах, рассматривая знаки на макетах зданий.
– Ну, хоть с жажды мы здесь не умрем, – бросил с противоположной стороны Истр и показал на каменную купель в центре. – Какое-то время можно выдержать осаду.
В центре помещения, под куполообразным сводом, расположилась огромная, метра два в диаметре, каменная купель. Вода в ней, чистая, прозрачная, слегка бурлила, и от нее поднимался тонкой струйкой пар.
– И что еще хорошо – это ключ! – добавил Истр, подходя назад к девочкам. – И не просто ключ, – с восторгом в голосе пояснил он, – а ключ с настоящей живой водой. Это я вам заявляю как водяной.
– Да ну? – вырвалось у Ярославы.
– Точно вам говорю, – повторил темноволосый парень и покраснел до корней волос. – Эта вода на самом деле лечить может. Вот, смотрите, силища-то какая!
И он поднял с пола небольшой пыльный камень, окунул один его бок в купель, и на камне тут же появились крупинки зеленого мха.
– Видали? – и он с сожалением покосился на бурлящую жидкость. – Эх, жаль, ни единой склянки с собой не взял…
Ярушка спохватилась, сунула руку в мешок, достала оттуда фляжку, протянула Кате и ребятам:
– Пить хотите?
Ребята по очереди отхлебнули по глотку, а Ярослава опустевшую фляжку протянула Истру:
– Набирай! Не каждый раз живую воду в пути встречаешь!
К ним подошел Олеб.
– Я выходов тоже не нашел, – сказал он, задумчиво поправив лук и колчан со стрелами.
– Потому что их здесь нет, – отрезала Енисея.
– Есть.
Катин голос, спокойный и уверенный, звонко подхватило эхо.
– Есть. Странно, что ты о нем, Енисея, не знаешь.
– Это ты о чем?
И Катя указала на высокий постамент в центре зала, на котором возвышалась купель:
– Через воду переход.
– А что, это идея, – оживился Истр. – Сразу на Аркаим и выйти.
– Боюсь, Катя не выдержит переход, – с сомнением покачала головой Ярушка.
– Выдержит, мы ее мороком окутаем…
– Она не справится, – отрезала Ярослава. – Мы были в переходе не более десятка минуточек, и я ее едва вытянула из морока. Что с ней будет, если она пробудет там больше, – одному Велесу – хранителю переходов известно.
Кате было неприятно, что о ней говорят как о посылке, которую надо доставить в срок.
Ребята зашумели: Олеб говорил что-то насчет темного морока, Истр просто возмущался, Ярушка упиралась, твердила, что, мол, это риск. Наконец Кате это все надоело:
– Если вы объясните наконец, что такое переход и как в нем надо себя вести, то, думаю, у меня будет больше шансов выйти из
