— И все же мы выиграем бой?

— Командир, ты зануда. Не хватило политбеседы майора Ногайца? Посыльного отправить за ним?

— Где он сейчас?

— В 1-ю роту ушел моральный дух поднимать. Видно, уже спит как убитый после купания в озере, — начальник штаба зевнул. — Мы спать будем?

— Тревожно на душе, Сергей, будто иду первый раз в бой. Понимаешь? — комбат сделал чуть ярче огонь лампы. Наклонился. В глазах смятение. — Такое состояние было в мае 44-го перед операцией «Багратион». Тогда этот немец, Ольбрихт, здорово переиграл нас.

— Э-э-э! Все понятно, — начальник штаба привстал, отстегнул с пояса фляжку, открутил крышечку. — Пей, командир!

— Поможет?

— Поможет! Сними стресс! Ты устал. Враг обязательно будет разбит. Иначе зачем нас было освобождать из Бухенвальда? Пей за нашу Победу!

— За Победу!..

ГЛАВА 8 14 декабря 1944 года. Разгром американского 506-го парашютно-десантного полка 101-й дивизии штрафбатом капитана Новосельцева под Нешато. Бельгия. «Русские Фермопилы»

— …В благодарность за службу и пролитую кровь во имя страны вы награждаетесь орденом «Пурпурное сердце»… Вы награждаетесь орденом «Пурпурное сердце»… «Пурпурное сердце»…

— Эй, парень! Что ты бормочешь?

— …Благодарю, сэр!

— Да он бредит! — воскликнул рядовой Коллинз и бросил недоуменный взгляд на товарищей, сидевших напротив.

Десантники молчали, плотно прижавшись друг к другу. Разговаривать никому не хотелось. Стылая погода забирала остатки казарменного тепла, хоронившегося под демисезонными куртками, заставляла беречь силы. Кто-то дремал под монотонный рев «Студебекера». Тягач, словно черепаха, тянулся в середине полковой колонны, медленно пожирал километры обледенелой дороги. Сквозь декабрьскую утреннюю морось пробивался в неизвестность 506-й американский парашютно-десантный полк.

Коллинз, не заметив поддержки, сильнее толкнул соседа, прошипел зло:

— Хватит стонать, парень!

— А-а, — встрепенулся десантник, схватился за карабин с оптическим прицелом. — Что случилось?

— Прекрати бормотать, тошно!

— Извини, друг, контузия. Две недели не разговаривал, а вчера в госпитале заговорил. Мне еще орден вручили.

— Орден? — в голосе Коллинза недоверие.

— Я снайпер. Орден мне вручил лично генерал Маколифф.

— Ты откуда, герой?

— Из Филадельфии, 17-я улица. Я Джимми Блейт.

— Я тоже из Филадельфии, из Центральной. Гарри Коллинз. Будем знакомы, — десантник легким толчком поприветствовал нового друга. — Ты Джона Веника с 6-й улицы знаешь?.. Оттуда еще Грин Миллер из первого батальона.

— Не помню.

— К нам в роту «Изи» как попал?

— Из госпиталя по тревоге. Кто стоял на ногах, всех отправили на передовую. Пришел дежурный офицер, объявил, что танковые дивизии СС прошли через леса в Арденнах и смяли наши пехотные дивизии 1-й армии. Офицерам было приказано явиться в штабы. Увольнения и отпуска отменили. Личному составу вернуться в казармы. Вот я здесь. Куда нас везут, Гарри?

Коллинз скривил губы, приблизив лицо, прошипел язвительно:

— Генералы облажались, Джимми, прозевали наступление бошей. Вот затыкают нами дыру… Лейтенант! — десантник повысил голос, фамильярно обратился к командиру взвода: — Почему проблемы первой сваливают на десант?

Лейтенант Кафтан, сидевший по борту сзади, открыл глаза, бросил недовольный взгляд на солдата, ответил жестко:

— Коллинз, у тебя мозги замерзли. Сейчас будет привал. Канистру в руки, разожжешь костер. Согрейся…

— Вот видишь, Джимми, — Гарри толкнул Блейта, — никто толком ничего не знает. Держись меня. Со мной не пропадешь. Смотри, кажется, останавливаемся. Что-то случилось.

— Это хорошо. Согреемся у огня. Покурим.

— Угостишь? — Гарри сглотнул слюну. Глаза загорелись алчно.

— Я не жадный, нам хватит…

— Проезжай, проезжай, давай налево. С дороги, с дороги… — ворвались в кузов команды сердитого регулировщика.

«Студебекер», подрулив к обочине, остановился. Слева и справа быстро припарковались другие машины. Шумно гремели открывающиеся задние борта. Десантники выскакивали, с гоготом бежали справлять малую нужду в кювет. Ледяная морось обжигала лицо, руки…

— Отойдите-ка, парни, я целый час терпел…

— Выходи-и-и! — лейтенант Кафтан подал команду зычно, раскатисто. — Перекур пятнадцать минут, если есть что курить. Согреваемся!.. Коллинз! Что заснул? Бегом за канистрой.

— Есть, — отозвался десантник неохотно. — Джимми, поищи лунку, — попросил Коллинз друга и побежал к водителю тягача. Тот уже стоял с канистрой. Перехватив емкость, просеменил назад.

— Спички давай! У кого есть спички? — крикнул весело Коллинз, вылив в неглубокую яму полканистры горючего. — Поджигай!

Бензин полыхнул, обдал солдат жаром и копотью. Десантники радостно загудели, обступили костер, грея руки, согреваясь у огня.

— Вот это кайф! — воскликнул Джимми Блейт. — Угощайся, Гарри…

— Давай сюда!.. Сюда! — десятки рук потянулись к пачке сигарет снайпера. Пачка «Лаки Страйк» опустела моментально. Смятая брошена в огонь.

— Вот это другое дело! — воскликнул здоровяк Грей после нескольких глубоких затяжек. Лицо расплылось в улыбке. Тяжелая пятерня опустилась на плечо Блейта. — А ты не жадный. Молодец. Я таких уважаю. Может, шинелька завалялась на меня?

— Грей, отстань от новичка. Смотри, бока поджарил, — смеялись десантники.

— А носки у тебя есть запасные? — не унимался здоровяк.

— Одна пара.

— Надо четыре. Плохи твои дела, Джимми. Но за сигареты спасибо.

— С дороги, с дороги, пропустите машину командира полка, — донеслась новая команда регулировщика до солдат второго батальона. Десантники оглянулись, теснее прижались к кювету. Сердитый водитель джипа, выпучив глаза, уверенно крутил баранкой, объехал солдат, притормозил.

— Жди здесь, не глуши двигатель! — раздался сухой хрипловатый голос Роберта Синка. Полковник резко открыл дверь, выскочил живо. К командиру 506-го парашютного-десантного полка уже спешили офицеры батальонов. Синк в каске крутил головой, разминал шею, пальцы рук, как будто хотел кого-то послать в нокаут. Лицо мужественное, худощавое, чисто выбритое, до синевы. Состояние нервозное. Комбаты отдали честь. Синк, не снимая перчаток, быстро развернул карту на капоте.

— Смотрите сюда. Времени у нас мало. Въезжаем в Бельгию через Седан, Нешато. Конечная цель — городок Бастонь. Это стратегический перекресток семи дорог. Идеальное место для перемещения бронетанковой техники фрицев. Получен приказ Айка: лишить бошей такой возможности. Поэтому по прибытии мы установим плотное кольцо вокруг города, вгрыземся плотно, как клещ. Второй батальон разместится на востоке в лесу. Вот здесь! — Синк постучал пальцем по лесному массиву на карте, прижимавшемуся к городу. — Первый батальон разместится на вашем левом фланге и севернее. Третий батальон будет в резерве. За нами идет 502-й полк, он расположится на юге города. Вопросы?

— Сэр, во втором батальоне нет зимнего обмундирования, острая нехватка боеприпасов, — строгие, проницательные глаза капитана Уинтерса устремились на командира.

— Насколько острая, Дик?

— В лагере был ограниченный запас.

— Не валяйте, капитан. Собирайте везде, где можно. Заберите у леворуких. Но город нужно держать.

— Так точно, сэр.

— Поехали, Боб… Да, — полковник обернулся, бросил сердито: — Патроны должны вот-вот подвезти, ждите…

Джип рванул с места, однако сразу сбросил газ. По узкой дороге навстречу тянулась колонна раненых и больных американских солдат. Лица понурые, небритые, спины согбенные. Шаркая