ради другого человека, куда знатнее корсиканского маркиза, который тоже вас полюбит.

— Эль-Мелах, никак солнце напекло тебе голову? — Эстер вскочила. — Если прежде у меня и были в этом сомнения, то теперь я окончательно уверилась.

— Да, должно быть, солнце Сахары помутило разум Эль-Мелаха, — странным голосом проговорил туатец.

Он тоже встал, обошел, качаясь, вокруг палатки и вновь повалился на циновку, спрятав лицо в ладонях.

— Бедняга спятил, — пробормотала Эстер.

В этот момент вернулись маркиз, Рокко, Эль-Хагар и Бен. Все четверо выглядели очень взволнованными и обеспокоенными.

— Что случилось? — Эстер кинулась им навстречу.

— Туареги, приехавшие сюда, — те самые, кого мы повстречали у колодцев марабутов, — ответил ей брат. — Направляются в Тимбукту.

— Значит, они нас преследуют?

— От этих людей всего можно ждать, — сказал Эль-Хагар. — Если у них возникли подозрения, что вы — не мусульмане, они донесут стражникам. Тогда вас арестуют и казнят.

— Однако не можем же мы застрять здесь после того, как пересекли всю Сахару! — воскликнул маркиз. — Я не поверну назад, пока не выясню судьбу полковника Флаттерса.

— А я — не раньше чем заберу наследство отца, — прибавил Бен.

— Сперва надо найти Тасили, — напомнил Рокко. — Без него наследства вам не видать.

— Послушайте, — сказал Эль-Хагар, — я-то мусульманин и могу спокойно войти в Тимбукту. Хотите, я прослежу за туарегами? Попытаюсь узнать их намерения, а заодно поищу Тасили. Через три-четыре дня вернусь, тогда вы и решите, как быть дальше.

— Ты сможешь узнать, жив или нет полковник Флаттерс?

— Обещаю, маркиз. Расспрошу своих знакомых в Тимбукту, а их у меня немало.

— У меня тоже, — поднялся Эль-Мелах.

— И ты согласен отправиться в Тимбукту вместе с Эль-Хагаром? — спросил его де Сартен. — Ведь ты знаешь этих туарегов и лучше нашего можешь понять их намерения.

— Я отправлюсь с ним, только скажите, — живо отозвался туатец.

— Даю вам семь дней. Если через неделю не вернетесь, мы сами поедем в Тимбукту, — решил маркиз.

— Хорошо, — согласился Эль-Хагар.

Сборы были недолгими. Оба вооружились ружьями и ятаганами, навьючили двух мехари и сели в седла.

— Мы будем в Тимбукту еще до заката, — сказал Эль-Хагар. — Будьте осторожны и не покидайте оазиса. Если узнаем о грозящей вам опасности, сразу вернемся, и вы скроетесь в пустыне.

— Езжай, и да пребудет с тобою Господь, — сказал маркиз.

Эль-Мелах то и дело оглядывался на Эстер, которой до сих пор было не по себе от его непонятных слов. Лишь когда всадники скрылись за барханами, девушка вздохнула с облегчением.

— Какой все-таки странный этот Эль-Мелах, — прошептала она. — А вдруг он в самом деле спятил?

Маркиз, Рокко и бедуины принялись обустраивать лагерь, чтобы с максимальным удобством провести несколько дней. Поставили две палатки, крепко растянув их веревками, внутри разместили сундуки и тюки, соорудив из них своего рода барьер. Затем из колючих веток устроили зарибу, то есть загон для своих животных, — нелишняя предосторожность в оазисе, где крутится множество людей.

— Ну а теперь запасемся терпением и будем ждать, — сказал маркиз, когда лагерь был разбит. — Уверен, Эль-Хагар вернется, и, может быть, вместе с Тасили.

Глава XXIV

Царица песков

Покуда маркиз и его люди занимались своими делами, Эль-Хагар и Эль-Мелах ехали на юг, туда, где за последним отрезком пустыни находилась Царица Песков. Впрочем, места эти теперь нельзя было вполне назвать пустыней, невзирая на песчаные барханы.

То и дело попадались группы пальм, адуары с их бурыми палатками и колючими зарибу, в которых теснились верблюды и овцы. Небольшие караваны, груженные солью, столь ценимой в Тимбукту, пересекали дюны. Кто-то следовал в город, кто-то — в поселки на Нигере.

Эль-Хагар и Эль-Мелах, ни с кем не заговаривая, скакали на юг. Им предстояло выяснить, что задумали туареги. Последние к тому времени уже давно покинули оазис и исчезли неизвестно куда.

— Похоже, им тоже не терпится добраться до Тимбукту, — наконец проворчал Эль-Хагар. — Не нравится мне это. Что думаешь, Эль-Мелах? Ты ведь дружен с их главарем.

— Вовсе нет, — возмутился туатец.

— Как бы то ни было, ты с ним знаком и знаешь, чего ждать от этого подлеца.

— Нет, не знаю.

— Сколько времени ты пробыл в их племени?

— Несколько дней, — буркнул Эль-Мелах, которому явно не терпелось закончить неприятный разговор.

— Он говорил тебе, что собирается на север, разве не так?

— Вроде бы говорил.

— Тогда почему мы обнаружили его здесь? Вот что я хотел бы понять.

Следующий час они провели в молчании. Мехари неслись, как дьяволы. Вдруг Эль-Мелах, уже некоторое время сидевший в седле как на иголках, выпалил:

— Эти белые… Они же все кафиры, верно?

— Думаю, да, хотя молятся пророку словно мусульмане, — кивнул мавр.

— И они осмелятся войти в Тимбукту?

— Ты и сам знаешь, никого из них нельзя назвать трусом.

— Знаю.

Немного помолчав, он снова заговорил, и тон его сделался неприязненным.

— Француз любит еврейку, да?

— Может быть. Тебе-то что до них, Эль-Мелах? Ты так странно об этом спросил.

— Красивее этой еврейки я не видал еще женщины, — задумчиво проговорил туатец. — Султан Тимбукту заплатил бы груду золота за такую наложницу.

— К чему ты клонишь, Эль-Мелах? — подозрительно спросил Эль-Хагар.

На закате, после восьмичасовой гонки путники увидели на горизонте изломанную линию минаретов и башен…

Тот посмотрел на него, словно хотел заглянуть ему в душу, потом произнес с непонятной усмешкой:

— К тому, что Тимбукту — опасное место для красавицы-еврейки.

— Мы все присмотрим за госпожой Эстер.

Эль-Мелах кивнул и подстегнул своего мехари.

На закате, после восьмичасовой гонки путники увидели на горизонте изломанную линию минаретов и башен, темневших на фоне безоблачного неба. Кто-либо другой мог решить, что перед ним — восхитительный мираж. Да и как поверить в существование большого города посреди пустыни? Однако Эль-Хагар и Эль-Мелах точно знали, что там, впереди.

Тимбукту, Царица Песков, владычица Сахары, таинственный город, в чьем существовании европейцы сомневались несколько столетий.

— Еще четверть мили, и мы на месте, — сказал Эль-Хагар.

Тимбукту, или, иначе, Томбукту, расположен посреди песчаной равнины на южной границе Сахары, в четырнадцати километрах от реки Нигер. До того как в этом городе побывали Рене Кайе и Генрих Барт, в Европе о нем знали только из волшебных сказок.

Древний Тимбукту был чем-то сродни Афинам, Риму или Фивам. Когда-то, давным-давно, там существовали школы мудрецов и философов, город славился богатством и великолепием. По одним данным, он был основан примерно в четвертом веке от Хиджры[21], по другим — в 1214 году от Рождества Христова. Однако, судя по папирусам древнеегипетских историков, Тимбукту существовал и прежде под названиями Куфа или Нигерия.

Как бы то ни было, на протяжении