Семья Навальных стала коллективным истцом - ЭХО,"Семья Навальных в полном составе, включая моих родителей, Юлю, Дашу и Захара, подали сегодня в суд коллективный иск и решительно намереваются дойти до Конституционного суда.  Я осужденный. И мне не перестают напоминать, что я «такой, как все». Но за последний год у меня было 0 (ноль) свиданий. 0 (ноль) длительных свиданий, 0 (ноль) краткосрочных свиданий и 2 (два) телефонных звонка 11 месяцев назад.  Я сижу в колонии строгого режима, и по общему правилу мне положено 3 длительных (трехдневных) и 3 краткосрочных (4 часа через стекло) свиданий в год. И минимум 6 телефонных звонков.  Возьмем для примера маньяка. Серийного убийцу. Он попадает в колонию особого режима для отбывающих пожизненное наказание. Первые 10 лет — «строгие условия». Но и там у маньяка будет одно длительное свидание и два краткосрочных свиданий в год. А у меня 0 (ноль).  Мало того, есть железное правило: приехал в колонию после приговора — получаешь свидание. Но и оно меня обошло. С помощью всяких трюков и «дисциплинарных взысканий» чиновники тюремной системы изобрели для меня специальный режим, в котором просто запрещено все.  Однако дело не только во мне. Конституция гарантирует права моим детям — они имеют право видеться со мной, а я обязан участвовать в их воспитании. Конституция гарантирует права моим пожилым родителям, я обязан, уж как могу, заботиться о них. Значит, и общаться с ними. А их не пустили в зал даже в первый «открытый» день суда надо мной. При этом лицемерная система провозглашает, что общение с родственниками и поддержка социальных связей — один из признаков исправления. В теории это должно всячески поощряться.  На практике это один из основных механизмов тюремной коррупции: плати — получишь звонок. Больше плати — получишь свидание. Ну или, как в моем случае, просто механизм эдакого глумления. Почему не даем свидания? Да потому что можем, ха-ха.  Так что семья Навальных стала коллективным истцом. Про судебную систему нашу я все знаю, и иллюзий нет. Это вопрос принципа: у меня есть право видеть родных хотя бы пару раз в год. И вопрос будущего: когда-нибудь, хоть спустя годы, эти дела пересмотрит честный суд. Пусть материалы лежат наготове.",Семья Навальных стала коллективным истцом - ЭХО,https://echofm.online/opinions/semya-navalnyh-stala-kollektivnym-istczom?utm_source=src_facebook&fbclid=IwAR3cqbGPmx81VaLu2WZdMBcQoIU6RUYYWxqGKITKabD_PUPgROQiF-zzU6s,2023-07-03 10:27:29 -0400

"Gasan Gusejnov - Мистика лозунгов, или Три оратора на распутье... | Facebook","Мистика лозунгов, или Три оратора на распутье Приговор, война и пытка – как эти ключевые слова текущего момента воспринимает общая аудитория трех главных политических ораторов современной РФ – Пригожина, Путина и Навального?  Страх, что тайный смысл происходящего намного важнее явного смысла, страх, что правителя могут подменить, что нами управляют инопланетяне, что мы не знаем о себе чего-то самого главного, что нас обманывают на каждом шагу, этот страх мало-помалу приводит некоторых людей к ветхому религиозному представлению, согласно которому смерть в целом предпочтительнее жизни, потому что хоть там не обманут. Население позднего СССР переживало похожее состояние в 1980-х годах. Многим сегодня неприятно все это вспоминать, да и оживление общественной жизни конца последнего советского десятилетия оставило в глубокой тени тогдашние массовые настроения. И все же о них можно судить и сегодня, перелистывая разные архивы тех лет. Например, письма трудящихся в редакции газет и журналов. Рыская в поисках объяснений для некоторых из казавшихся мне странными слов и выражений, я наткнулся в начале 1990-х на целый класс писем из глубинки на радио «Свобода», в редакцию журнала «Век ХХ и мир» и в некоторые другие издания. Это были письма, иногда куцые записки отчаяния: в нашем ПГТ, городке, селе, все настолько, по слову поэта, «высвистано, прособачено», что хоть атомную бомбу на нас бросай – не проймет. Или – другой ход той же мысли – сбросьте на нас что-нибудь, не можем мы жить по-человечески. Как прекратить эту пытку бессилием? Статистически таких писем, конечно, было совсем мало. Но статистика была бы важна, если бы жизнь двигалась и постигалась исключительно по аналогии. Однако главные события происходят все-таки в результате случайных или слишком долго и незаметно подготавливаемых открытий. Решающие общественные изменения обычно сваливаются на голову неожиданно для большинства людей. Вот почему эвристика, а не аналогия – царица познания. Есть ли сегодня, прямо сейчас слова, из которых можно высечь образ близкого будущего? Да, несомненно, такие слова есть. Одно из таких ключевых, базовых понятий нашего времени – приговор. То, что произносит либо судья, либо сам человек, облеченный властью по отношению даже только к самому себе. Мало кто будет спорить, что отношения взаимной приговоренности к длительному, почти четвертьвековому сроку связывают Владимира Путина и население РФ. Он приговорил себя к бессрочному президентству. И та сладострастная сила, которая заставляет его приговаривать своих врагов то к смерти, то к длительному, убийственно длительному, тюремному заключению, и пытки в тюрьмах и больницах, - они присутствуют в жизни современных россиян, но присутствуют одновременно и как метафора, и как реальность. Реально к чудовищным срокам приговорены политзаключенные. Согласно отчету правозащитной организации, на 1 сентября 2018 года список политзаключенных включал 183 человека, а по состоянию на апрель 2023 года в списке было уже почти 600 человек. С началом войны пыточно-приговорный режим вывернул все это наизнанку: убийц и садистов, которых в местах заключения, возможно, и больше, чем политзаключенных, выпускают и амнистируют и за старые, и за новые убийства, а на их место отправляют гражданских активистов и политических противников режима. Главным же политзаключенным РФ считается и является Алексей Анатольевич Навальный – личный враг Путина. Буквально на днях новым личным врагом Путина неожиданно для многих оказался настоящий уголовник и вчерашний вернейший личарда президента – Евгений Викторович Пригожин. Человек, с которым должно на «вы» говорить все военное руководство РФ, поскольку его подразделение считалось самым боеспособным в стране в ходе нападения на Украину. Но и не только поэтому. Пригожин за несколько месяцев превратился в публичного оратора. Первые свои речи он начал произносить в тюрьмах, откуда собирал уголовников на войну в Украине. Новая роль политического оратора пришлась Пригожину по вкусу. А вот Путину его специфическое ораторское мастерство отказало. Чем больше, смачнее, грубее выступает Пригожин, тем более пресными и плоскими становятся для целевой аудитории речи Путина. Навального же не слышно вовсе. Его и других политзаключенных неправосудные приговоры, ежедневные пытки, которым мужественно противостоят эти люди, не задевают