— В мою машину, быстро! — рычу, устремляя взгляд в упор.

— Не рявкай на меня! Никуда я с тобой не поеду! Ты же… ты же сумасшедший! Сам чуть не убился, и нас чуть не убил!

За нами и перед нами организовалась нехилая пробка. Некоторые начинают сигналить, кто-то недовольно орет в открытые окна. Но мне плевать, без нее не уеду. Если придется, силой затолкаю в свою машину.

— Чувак, что происходит? — выходит из тачки этот самый Илья, подходя к нам. У него, походу, тоже инстинкт самосохранения отсутствует.

— Я тебе не чувак! — машу в его сторону рукой. — А ты быстро в мою машину!

— Нет!

Ну, на нет и суда нет. Хватаю вредину и, несмотря на ее упирания, небольно, но ощутимо сжимая ее тонкие запястья, тащу в свою машину. Летта вырывается и брыкается, как дикая кошка, колошматя меня бедными цветами и по рукам, и по голове, и куда только мне ими не прилетает, в итоге, не выдержав, я вырываю из цепких пальчиков белый “веник” и отшвыриваю.

— Пусти меня, животное! — вопит малышка, вот только силы, как дома, неравны. — Стельмах! — вполне осознаю, что веду себя, как придурок, но мне совершенно фиолетово. — Пусти, говорю!

Отпускаю. У машины. Ставлю на ноги и открываю дверь, преграждая ей все пути к отступлению. Смотрю на упрямицу так проникновенно, чтобы до нее дошло. Если не сядет, ей же будет хуже.

— Виолетта, что происходит? Вы знакомы? — где-то позади кудахчет рыжеволосый Илья.

— Садись, мы уезжаем.

— Ты совсем свихнулся? — вздыхает Летта, и я только сейчас замечаю, что ее глаза на мокром месте. Красные и испуганные. Чего она так испугалась? Меня? Ну, так я же не обижу! — Что вообще ты творишь? — шмыгает носом Виолетта, обхватывая себя руками, когда понимает, что отступать я не собираюсь. — Зачем ты устроил эту гонку, Макс?!

— Ты никуда с ним не поедешь, поняла…

— Да ты же чуть не убился! — орет что есть мочи девчонка и от души, со всей силы размахнувшись, влепляет мне своей ладошкой по щеке. Да так, что еще чуть сильнее — и она бы точно мне челюсть свернула. — Дурак! — еще один удар кулаком в грудь, отталкивая. — Идиот! — и еще один. И потом еще и еще, бьет везде, куда дотягивается, и ревет. Глотает молчаливые слезы и так колошматит по мне своими хрупкими ладошками, что, в конечном счете приходится их перехватить. Сжать и обнять свою вредину, успокаивая. Только сейчас, целуя ее в темную макушку, я понимаю, как адски ее трясет, чуть ли не сильнее, чем меня. Она что-то шипит, рычит, шепчет проклятья и всхлипывает, отчего ее плечи подрагивают, а я прижимаю ее что есть сил к себе, и до меня медленно начинает доходить, что она не меня испугалась. А ЗА меня.

Глава 25. Летта

Меня подбрасывает изнутри. Колотит. И нет, теперь не от злости, а от страха, который прибирает к своим липким рукам. Мои руки, все еще судорожно сжимающие рюкзак, ходуном ходят, сердце бьется в районе горла, а перед глазами до сих пор стоит картинка несущегося по встречной полосе Макса. В ушах гудит сигнал джипа, с которым он чуть не столкнулся, и как на повторе, крутится поворот Сима практически в последний момент.

Слишком ярко все это в моей голове, и я, только едва успокоившись, снова начинаю рыдать, прикрывая рот ладошкой.

Чуть не убился же, дурень!

Я не слышу, о чем они там разговаривают с Ильей, я вообще ничего не слышу, меня знобит и бросает то в жар, то в холод. В ушах вата, а глаза уже, кажется, опухли и покраснели от непрекращающегося потока слез.

Страшно.

Даже подумать страшно, что могло бы произойти, не притормози Илья и не сверни Стельмах в последние секунды. А если бы он не успел? А если бы все-таки попал в эту страшную аварию? Я же… просто не пережила бы этого!

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем поток слез иссыхает, и я слышу, как дверь водительская открывается. Макс забирается в салон, и машина тут же срывается с места. С гулким ревом мотора увозя нас с места столпотворения, которые машины парней устроили.

В салон стоит убийственная тишина. Гнетущая, натянутая и почти осязаемая. Я же смотрю невидящим взглядом в окно, боясь даже пошевелиться. Глаза щиплет, словно в них песка накидали, а нос то и дело хлюпает.

— Что это было? — наконец-то разрезает тишину голос Сима. Он не кричит, он рычит. Зло и хлестко выкидывая слова.

— Ч-ч-то? — тогда как мой голос просто не узнать: низкий, хриплый и не мой. — Вообще-то это ты чуть не расшибся.

— Почему ты уехала с ним? Я же просил, Виолетта.

— У нас должно было быть свидание… я что, не имею права…

— Нет, черт побери, Летта! И у вас должно было быть свидание на час позже. Какого лешего ты творишь?! — срывается голос парня на крик. — Ты просто сбежать решила? Неужели ты не понимаешь, что на хер ты ему не нужна!

Обидно.

— И не потому, что ты какая-то не такая, — тут же исправляется Сим, сжимая руки на руле. — А потому, что он кобель. Ясно?

Я снова чувствую, как к глазам подступают слезы, поэтому просто прикусываю губу в попытке сдержать всхлип и молча пожимаю плечами.

— Неважно.

Все неважно. Что с нами происходит? Почему мои попытки быть самостоятельной и отдалить этого парня от себя мне же боком и выходят?

— Как ты узнал? — спустя долгие минуты тишины решаюсь спросить.

— Рита.

Значит, подруга умело воспользовалась моей забывчивостью. И попросту настучала. Надо будет поставить пароль на телефон. Раньше надобности такой не было, а теперь, чувствую, пора хоть это в своей жизни поменять.

— Ясно.

И все. Дальше мы снова не разговариваем, хоть у меня к нему и десятки вопросов, но я чувствую, что сейчас просто не в состоянии ругаться или что-то выяснять. Страх, истерика, слезы, паника вымотали и выжали все соки. И сейчас, даже куда мы едем, не хочу спрашивать.

Я просто устала от этих качелей. То мы друзья, то мы враги. То мы смеемся, то вот трясемся от ярости. А сердце-то оно одно, и оно болит! И после сегодняшнего понятно совершенно точно: Макс не даст мне пойти на свидание с Ильей. По какой-то мне непонятной причине они с Риткой настроены категорически против молодого юриста, и что это за причина, упорно говорить не хотят.

— Я