Шрифт:
Закладка:
Явится избранный с огнем, и королева падет — Родерик прикрыл меня предсказанием, точно щитом. Император вынужден был пойти на попятный, чтобы не запечатывать на глазах у кучи народа призрачную надежду на окончание войны. Вот только я — не избранный. Это Родерик, конечно. У него есть и магия, и характер, и благородство…
— Избранный с огнем, — задумчиво произнес Изергаст, сидящий напротив меня. — Это, конечно, не ты, Арнелла. Выдержки ноль. — Он повернулся к Родерику. — Надо было тебе с ней переспать, как я и говорил. В экипаже или гардеробной…
— Моррен, умолкни, — попросил Родерик.
— Если бы она там полыхнула, в нее бы попытались сунуть жучка, — не унимался он. — Ты бы вступился, и я, конечно, тоже. И в итоге мы бы убили императора и его уродского наследничка и устроили переворот. Возможно, мы бы даже сумели выкрутиться… Не такой уж плохой вариант на самом деле. Но я слишком ленив для таких потрясений. Так что в следующий раз послушай совет мастера равновесия — дай даме выплеснуть избыток огня.
Родерик, который сидел рядом с некромантом, вздохнул и посмотрел на меня.
— С твоим огнем и правда надо что-то делать, — сказал он. — С завтрашнего утра будешь тренироваться со мной.
Возражать и спорить я сейчас и не хотела, и не могла. Я поправила голову мамы, лежащую на моем плече, и сердце сжалось от боли, когда я увидела полосу седины у крашеных корней волос. Раньше она была едва заметна.
А ведь Родерик мог просто не сказать, что моя мать в опасности. Но он решил рискнуть и отправиться во дворец, хотя это наверняка ему еще аукнется…
— Возможно, избранный ты, — продолжил рассуждать Изергаст. — Огненный Родерик. Но однажды ты уже встретился с королевой хаоса, и она тебя уделала как младенца. Как, кстати?
— Не знаю, — неохотно проворчал Родерик. — С Джеммой в хаосе было что-то похожее. Она пыталась влиять на меня. Но ощущалось это куда слабее. Королева хаоса, она словно богиня, понимаешь?
Богиня? Я ревниво глянула на Родерика, уставившегося в окно экипажа.
— Не понимаю. Поэтому и сомневаюсь, что избранный — ты, — нахально согласился некромант.
— А кто? Николас Торш?
— Нет, кто бы он ни был… — Изергаст тонко улыбнулся и сообщил: — Избранный — это я. Несомненно. Если кто и победит королеву хаоса, то только лучший из лучших. Я буду с огнем, то бишь, с тобой. Все сходится.
— Вообще-то я тоже думал в таком ключе, — согласился Родерик. — Путники никогда не говорят прямо. Что ж, если ты прикончишь королеву, с меня бутылка кандийского.
— Две.
— Идет. Но на данный момент меня больше волнует император, — Родерик перевел взгляд на мою мать и помрачнел. — В одну из наших бесед он жаловался на путников. Что, мол, поймать бы одного и допросить. Но я не воспринял это всерьез.
— По крайней мере, он умеет ставить интересные цели, — хмыкнул Изергаст.
— Что, если он попробует снова?
— В таком случае к его малочисленным достоинствам добавится умение не сдаваться. Однако я не думаю, что твоей потенциальной теще что-то грозит. Император попытался, ничего не вышло. Сама идея использовать назойливую, шумную и наглую женщину не первой свежести в качестве приманки — такое себе решение…
Не сдержавшись, я пнула его по голени носком туфли, и некромант охнул от неожиданности.
— Подумай хорошенько, Родерик, — проворчал он, потирая ушибленную ногу. — Яблочко от яблони…
Экипаж проехал мимо храма воды и свернул к главным воротам. Я дернулась, указала рукой в окно, на проплывающий мимо дом, где находилась квартира мамы.
— Твоя мать поедет с нами, — сказал Родерик. — Нельзя оставлять ее одну. Устрою ее в женском общежитии, там полно свободных комнат.
— Я поработаю с ней, — проворчал Изергаст. — Исключительно ради тебя, Рик. Поставлю блоки получше. Хотя последствия все равно останутся, но, возможно, это даже пойдет ей на пользу.
Я злобно посмотрела на некроманта, а он, усмехнувшись, повернулся к Родерику.
— Как хорошо, когда женщина умеет держать язык за зубами, правда? Не забудь, ты должна мне, — добавил он, сверкнув зелеными глазами. — Двойное свидание с Мирандой Корвена.
Я кивнула, заранее понимая, что это будет не просто. Сдалось ему это свидание! Возможно, Миранда нужна ему вовсе не для галочки?
Мама всхлипнула и поерзала на моем плече, и я погладила ее по волосам. Родерик смотрел на меня, и его глаза в полумраке экипажа слегка светились, как два уголька.
Я никогда не смогу отблагодарить его за то, что он сделал. Или смогу?
Мама не очнулась, когда экипаж тряхнуло при приземлении. Спала она и тогда, когда Родерик нес ее через парк больших деревьев, и даже когда случайно стукнул ее головой о двери общежития, не открыла глаза.
— Простите, — пробормотал Родерик. — Моррен, сними защиту на вход.
Изергаст помахал руками в дверном проеме, словно распутывая невидимую паутину, и Родерик внес маму внутрь. Свободная комната нашлась на первом этаже. Коммендант выслушала все указания, послушно кивая, а Изергаст заверил, что мама не проснется по крайней мере до утра.
— Сон — лучшее лекарство. В ее случае, — сказал он, многозначительно глянув на меня.
После они с Родериком пошли в академию, а я, побыв с мамой немного, вернулась домой, чтобы наконец стащить с себя алое платье, принять душ и осознать, как зверски я голодна.
В столовой было малолюдно, и Миранды я не увидела, зато Эммет тут же появился рядом и, чмокнув меня в щеку, забрал из моих рук поднос, полный еды, и помог донести до стола.
— Что нового, Арья? — спросил он, усаживаясь напротив.
Я вздохнула, обхватила ладонью горло, а потом покачала головой. Вот как объяснить без слов, что у меня нового?
— Тебя что, Изергаст заколдовал? — спросил Эммет, и я вытаращила глаза от удивления, а после быстро закивала. — Что ж ты такого ему сказала… — с любопытством поинтересовался он, а после пересел ко мне и положил руку на мою шею.
Энергия полилась по моему позвоночнику, словно струи теплого душа, смывая и заклятие, и ужасы этого дня. Я открыла рот и просипела:
— Спасибо.
— Ты лучше помолчи пока, — посоветовал он. — Не напрягай горло. К утру точно пройдет.
Эммет снова погладил мою шею, уже явно без лечебных целей, запустил пальцы в волосы на затылке, и я дернула головой, сбрасывая его руку.
— Мне он устроил такое же перед хаосом, — сказал он, становясь непривычно серьезным. — Помню: кругом ужас, твари прут, Тиберлон умирает, а я даже сказать ничего не могу…
Эммет задумчиво прикоснулся к длинному шраму над ухом, а потом вновь повеселел.
— А перед этим я сказал Адалхарду, что ты моя, — добавил он, и я снова вытаращилась на него. — Арья, подумай, зачем тебе старый мужик с кучей проблем, когда есть я, молодой и веселый.
