была в закладе. Со временем та же участь постигнет и Гарден-Хилл, если этого еще не случилось. Нужно будет потребовать четкого ответа от мистера Маниго или от отца.

Мой взор устремился на восток вдоль полей, мимо нашего дома, к сверкающим водам Уаппу-Крик. Прохладный ветерок долетел оттуда, чтобы ослабить немного зной, исходивший, казалось, от самой земли и душивший меня в объятиях. Капля пота щекотно скатилась у меня по щеке и скользнула ниже, в ложбинку груди. Справа в отдалении Квош показывал Саре и сидевшей у нее за спиной Эббе их новое жилище, строительство которого наконец завершилось.

При виде рабыни меня снова накрыла волна горького разочарования и злости. Такая мощная волна, что у меня перехватило дыхание.

И, словно почувствовав это, Сара вдруг обернулась.

Я сглотнула.

Мы стояли и смотрели друг на друга поверх поля.

Потом я увидела, как она что-то говорит Квошу. Он тоже посмотрел на меня и ответил Саре.

В тот же день, чуть позже, когда я переписывала в большую тетрадь последние деловые письма, ко мне в отцовский кабинет вошла Эсси.

– Сара хочет тебя видеть, – сообщила она с загадочным выражением лица. Кажется, Эсси улыбалась.

– Она сказала, что ей от меня нужно?

– Лучше пусть сама тебе скажет.

И снова порог этой комнаты переступила Сара. Как и в прошлый раз, я поразилась силе духа, намного превосходившей ее физическую силу и сквозившую в каждом ее движении.

– Здравствуй, Сара.

Она кивнула, а я испустила вздох.

– Надеюсь, ты рада, что переехала из дома Мэри-Энн в свой?

Она несколько мгновений молчала, и я ждала, тщетно надеясь на благодарность.

– Я покажу тебе, как делаю краситель, – неожиданно произнесла Сара.

Меня охватило ликование, но я немедленно призвала себя к сдержанности: раньше мои ожидания столько раз не оправдывались, принося лишь разочарование, что я не хотела пережить это снова.

Она ждала моей реакции.

– Ты умеешь фасовать готовый краситель в бруски? – невозмутимо уточнила я.

Сара поджала губы и помотала головой.

– Но ты можешь извлечь краситель из листьев?

Она кивнула.

Неизвестно было, когда папенькин мастер индиго доберется до Чарльз-Тауна. Отношения с испанцами ухудшились до предела. Оглторп уже бросил клич из Саванны – призвал всех мужчин Чарльз-Тауна, способных держать оружие, вступить в войско, которое даст отпор испанцам во Флориде. Так что, возможно, корабль с островов к нам так и не прорвется, а сырье для индиго надобно готовить уже сейчас.

По крайней мере, частично процесс производства красителя мне был известен. Я сомневалась, что могу вполне доверять Саре – она наверняка потребует что-нибудь взамен. Но оставался ли у меня выбор? Сара в тот момент была моим единственным шансом узнать еще хоть что-то об изготовлении индиго. Научиться у нее всему, что мне было нужно, вряд ли получится, но все-таки это будет хоть что-то.

Я кивнула Саре:

– Хорошо. Покажи.

Ранним утром следующего дня мы с Того брели за Сарой, которая осматривала пораженные болезнью листья индигоферы, прицокивая языком и качая головой.

– Мы пропустили момент сбора листьев? – спросила я ее.

Она пожала плечами.

Я посмотрела на Того, и он тоже пожал плечами.

Сара наслаждалась сейчас собственным всевластием, я это понимала. И еще я понимала, что в ее жизни таких моментов ничтожно мало, потому не стала ей мешать.

Перед нашим походом в поле она сказала, что понадобится неглубокая емкость, и, не найдя таковой в пределах досягаемости, я в конце концов отправила Квоша попросить у Мэри-Энн и Эсси круглое деревянное корыто для стирки. Потом, конечно, придется с ними объясняться, но надо – значит надо. Сара велела наполнить корыто водой и оставить на солнце, чтобы вода прогрелась.

По пути она то здесь, то там срывала чистые листочки индигоферы, а когда мы дошли до участка, меньше других пострадавшего от паразитов, взяла у Того серп и принялась срезать с кустов целые ветки. Я достала свой маленький нож, который годился разве что для тонких черенков, и тоже взялась за дело, не обращая внимания на скептические взгляды их обоих.

Кое-где козявки на кустах уже начали окукливаться, а это означало, что паразиты наелись и уже не страшны растениям. Но там, где они вольготно разгуливали по листьям, мы собирали их в миску; Того потом отнес ее подальше и сжег.

Вскоре висевший на груди у Того мешок, в который мы складывали ветки с листьями, заполнился, и Того пошел высыпать добычу. Некоторые кусты оказались в хорошем состоянии и могли в ближайшем времени дать семена. Мне, конечно, хотелось собрать как можно больше сырья для индиго, но я понимала, что семена нам тоже еще пригодятся – кто знает, долго ли будут оставаться годными к посеву те, что прислал папенька.

Все ветки с личинками мы тоже сожгли, а прочие кусты тщательно осмотрели и очистили от паразитов.

К тому часу, как мы закончили, солнце уже стояло высоко в небе, и я взмокла от пота. Да еще испортила платье – порвала подол и рукав по шву. Если маменька увидит – визгу не оберешься.

– Продолжим завтра? – спросила я Сару, окинув взглядом усталые лица вокруг и тоже чувствуя слабость во всем теле.

Тыльной стороной ладони, выпачканной засохшей землей, вытерла мокрый лоб и наверняка оставила на нем грязный след. Впрочем, я так переживала из-за индигоферы, что предпочла бы не останавливать сейчас работу.

Сара цокнула языком в ответ на мой вопрос и помотала головой.

За последние пару часов к нам присоединились Сони и еще несколько рабов. Сейчас они молча наблюдали за нашим диалогом.

От необходимости продолжать меня избавил шум на подъездной дороге – застучали копыта и показался незнакомый экипаж.

Насколько мне было известно, в гости мы никого не ждали.

Квош покосился на меня, на мое платье и как будто слегка поморщился. Я тоже невольно скорчила гримасу, представив себе, как сейчас выгляжу.

– Не продолжайте без меня, – бросила я Саре и остальным. – Пойду посмотрю, кто приехал, и вернусь. Квош, стой на месте. Приглядывай за ней.

Не дожидаясь реакции Сары на мое недоверие к ней, я развернулась, подхватила юбки и поспешила к дому. Мои надежды проскочить незамеченной к задней двери не оправдались – прямо передо мной из экипажа вышли два джентльмена.

Мастер Генри и мистер Джон Лоуренс кивнули Индейцу Питеру, тот принял поводья у их кучера и ошеломленно застыл при виде меня. Третьему джентльмену, выглядевшему донельзя усталым, помогал другой негр по ту сторону экипажа, и рассмотреть его не