Петр Карлович был бледен, губы его дрожали. Но когда Саша спросила о причине такого состояния, он сослался на холод.

Пока ждали Никифора с дочерью, Саша показала Петру Карловичу смычок.

– Очень похоже, что это смычок Ярового, – оценил тот находку Дини. – Конечно, я могу ошибаться, точнее скажет сам Никифор. Вот только, где же он?

Наконец прибыл и Никифор.

– Идут! Ведет! – пронесся шепоток.

– Ой, как же Хелена изменилась!

– Бедняжка, ее не узнать!

– Чего хотите, пять лет прошло, и каких лет!

Саша с любопытством взглянула на высокую худую женщину, которая шла рядом с Никифором. Она так осторожно переставляла ноги, словно не была уверена в прочности почвы у себя под ногами. Взгляд у нее был пустой и остановившийся, она смотрела, но вроде бы ничего и никого не видела.

– Она безумна! – прошептал Петр Карлович. – Какой стыд! Все это видят! И зачем Никифору понадобилось ее сюда тащить!

Голос его прозвучал с такой страстью, что Саша невольно взглянула на учителя.

Тот поймал ее взгляд и пояснил:

– Я опасаюсь, как бы ей не стало хуже!

И больше он не проронил ни слова. Петр Карлович не сводил глаз с Хелены. Он забыл обо всем на свете. В том числе забыл и про Мишеньку, отпустив руку мальчика. Почувствовав свободу, малыш побежал к единственному хорошо знакомому ему тут человеку, к Никифору.

– Деда! Дедушка! Я замерз! Когда мы уже будем хоронить мою мамочку?

И тут что-то произошло. Саша сама толком не поняла, как это случилось, но лицо Хелены на мгновение дрогнуло. Оно перестало казаться безжизненной фарфоровой маской, на нем заиграл румянец, губы дрогнули в легкой улыбке, а в глазах на мгновение промелькнула грусть. А потом случилось и вовсе невероятное, безумная подняла свободную руку и провела по волосам мальчика. Прикосновение было совсем легким и длилось оно лишь мгновение, затем рука Хелены вновь безвольно упала вдоль туловища и все вернулось на круги своя.

Но Саша все равно ожидала, что мальчик сейчас шарахнется от чужой и страшноватой тетки. Однако Мишенька всех удивил. Вместо того чтобы испугаться, он лишь ближе шагнул к Хелене.

– Познакомься, Мишенька, это твоя бабушка, – с улыбкой произнес Никифор.

И Саша услышала, как за ее спиной зашептались коллеги музыканта:

– Он спятил! Мальчишка-то ему совсем чужой! Безумие – это у них семейное.

Но Мишенька ничего не слышал, он сосредоточенно думал над словами Никифора.

– Если ты мой дедушка, – произнес он, – значит, ты ее муж? А говорил, что жена твоя умерла и лежит вон там.

И Мишенька ткнул в сторону захоронения семьи старого скрипача.

– Я твой прадедушка, прабабушка Марта уже умерла, а Хелена – моя дочь и твоя бабушка.

Мишенька кивнул, он все понял. После чего он доверчиво сунул свою крохотную ручонку в руку Хелене.

– Дедушка, иди, – сказал он. – Тебя ждут. А я тут постою со своей бабушкой.

Хелена внешне никак не отреагировала на такую ротацию. Но Саша заметила, что больная женщина бережно сжала пальцы ребенка и даже слегка повернула и наклонила голову в его сторону, словно разглядывая малыша. Впрочем, наблюдала за этими двумя только Сашенька, все остальные сгрудились возле надгробия, куда сейчас должны были опустить тело Лены Шепелевой. Всех волновал один и тот же вопрос.

– Неужели Никифор собирается подхоронить эту аферистку к Марте и Анечке? – произнесла одна дама – арфистка.

– Тут только Марта.

– Конечно, я знаю, что Анечки тут нет. И пусть тело нашей милой Анечки покоится где-то в другом месте, но дух ее, я уверена, рядом с Мартой. Им будет неуютно от такого соседства с этой вульгарной, совершенно посторонней особой!

Но оказалось, что Никифор с ума сошел не окончательно. Место для захоронения Елены он выбрал рядом, но за оградой захоронения своей семьи. Для кого оказалась выкопана могила внутри ограды, осталось загадкой.

– Кто-нибудь… подведите Хелену.

Это оказалось ненужным. Женщина подошла сама. Она крутила головой, словно узнавая это место, но при этом не выпускала руки Мишеньки, а он тоже держался рядом с бабушкой и выглядел вполне умиротворенным. Плакать над усопшей женщиной, столь недолгое время игравшей роль его матери, ребенок не стал.

– Я совсем не знал мамочку, – произнес он, словно оправдываясь. – И мне совсем не грустно. Может, это потому, что я не успел ее полюбить?

Сама церемония прошла быстро и без осечек. Могильщики сноровисто делали свое дело, а собравшиеся вокруг свежей могилы молчали, потому что никто не знал, что говорить. Никифор наблюдал за дочерью, и по глазам его было видно, что он видит какие-то улучшения в ее состоянии. Потому что он все время улыбался и покашливал в кулак. В общем, все были при деле. И только Сашенька скучала, поглядывая по сторонам. Юру она не видела. И ничего примечательного вокруг не происходило.

Внезапно это изменилось. И она увидела человека, который прятался за деревьями. Сначала девушка подумала, что он там находится просто так, может, ухаживает за своей могилкой. Но взглянув в его сторону пару раз, она поняла, что он ничем таким не занимается, а просто стоит и смотрит в их сторону.

Девушка занервничала.

– Кто это? И где же Юра?

Она бы подала ему знак, чтобы тот обратил внимание на этого типчика. Но Юры не было видно. То ли слишком хорошо спрятался, то ли отсутствовал. И тогда Сашенька сделала то, чего не должна была делать ни в коем случае. Она двинулась в направлении этого подозрительного человека. При этом девочка старалась делать максимально безразличный вид, изо всех сил притворяясь, что просто прогуливается среди могилок, любуется памятничками, читает эпитафии. Она старалась не смотреть в ту сторону, где среди деревьев маячила темная тень, но при этом с каждым шагом приближалась к тому месту. Вот уже видна шляпа. Вот блеснули стекла очков.

И когда ей оставалось пройти совсем чуть-чуть, чтобы она могла рассмотреть лицо этого типа, его спугнули! Еще одна темная тень появилась из соседних кустов, и облюбованный Сашенькой типчик растворился в воздухе. Единственное, что Саше напоследок удалось взглянуть ему в лицо. И она была готова поклясться, что эту упитанную и гладкую физиономию она где-то уже видела, и было это совсем недавно.

Кем был тот вредитель, который испортил ей слежку, она сказать не могла вовсе. Девушке удалось хорошо разглядеть лишь его спину. И про нее Сашенька могла сказать, что это была красивая и ладная женская спина. Никак не мужская, это уж точно.

– Сашенька! Мы закончили! Уходим!

Поспешив назад, Сашенька с досадой убедилась, что