чтобы тебя осмотрел врач. Я отведу тебя в медблок.

— Энгер же тоже врач? Может быть он меня осмотрит?

В медблок как-то не хотелось, вдруг Симонсен отдала насчёт меня распоряжения медперсоналу?

Форсберг кивнул, наверное, подумав о том же самом.

Не помню, как дошла до лаборатории. Стояла под лучом света в центре комнаты и теребила обрезок косы. Грубо срезанные концы волос кололи пальцы. Голове было непривычно легко.

Форсберг привёл меня и куда-то ушёл. Наверное, мне показалось, что он сочувственно отнесся ко мне. Беспокоился за экспериментальный объект, не более того. Сдал с рук на руки и был таков.

Не знаю, зачем вообще нужен этот осмотр? Меня даже толком не били.

Форсберг коротко объяснил ситуацию и ушел, а Энгер без лишних вопросов поставил меня под сканер.

Прибор мерно щелкал, сканируя мое тело. Белый луч замкнул круг и вернулся в изначальное положение. Энгер взглянул на меня с беспокойством.

— Среди нападавших были маги? — спросил он.

— Нет.

— Тогда как же так вышло? — удивленно спросил Энгер.

— О чем вы? Я в порядке, мне всего лишь обрезали волосы.

— Боюсь, что не только волосы, но и канал связи и доступ к энергии стихий.

— Я не понимаю…

— Сканирование показало, что твой энергетический потенциал не больше, чем у среднего накопителя. Ты стала опустошенной.

— Что?!

— Мне жаль…

— Но как… Что со мной случилось?

— Если среди нападавших не было магов, значит травма произошла в ходе эксперимента. Что-то повредилось, возможно, в результате эмоциональной травмы. Дар Филиппа силен и непредсказуем. К счастью, твое ментальное здоровье осталось в норме. Мне правда жаль, что так вышло, но о рисках я предупреждал. Всё могло закончится гораздо хуже.

Моя жизнь кончена…

— Плохие новости в том, что ты больше не будешь участвовать в экспериментах.

— Только бы не нижний сектор….

— С таким низким энергетическим потенциалом нижний сектор тебе точно не грозит.

Выходит, все не так уж и плохо?

— Даже зарядка амулетов под вопросом, — виновато добавил Энгер.

— Даже так?

Не ожидала такого.

Выходит, как резервуар я теперь абсолютна бесполезна? Какое будущее меня ждет? Пожизненное заключение? Ведь резервуары не могут выйти на свободу без мага. А кто возьмет на службу абсолютный ноль?

— Но что же теперь со мной будет? Утиль?

Он отвёл глаза и не ответил.

Вот теперь точно, моя жизнь кончена. Хотела сократить срок, а получила пожизненное… Да и зачем нужна такая жизнь без возможности служить?

Форсберг вернулся в лабораторию.

— Похоже, эксперимент придется остановить, — сообщил ему Энгер.

— Плевать я хотел на эксперимент. Что показало сканирование?

— Канал связи и энергетический сосуд безнадежно повреждены.

— Теперь Симонсен с радостью отправит меня в сектор утилизации, вам ведь я больше не нужна, — горько проговорила я.

— Ты не отправишься в сектор утилизации. Я забираю тебя к себе.

Глава 10

Утром я проснулась позже обычного. Вставать не хотелось. Рабочий день в офисе начинался позже, поэтому я с чистой совестью проигнорировала противный звуковой сигнал подъема для заключенных среднего сектора, и какое-то время лежала в кровати, пытаясь настроиться на новый день, который обещал быть необычным. Начальник любезно дал мне пару выходных, чтобы прийти в себя. Но они пролетели незаметно, а я так и не поняла, что мне делать дальше. К тому же, не знала, чем буду заниматься на новом рабочем месте, и какие сюрпризы оно мне принесет. Справлюсь ли я? Честно говоря, после всех этих событий, я уже с трудом представляла, чего ждать от этой жизни.

Моя служба резервуара не задалась с самого начала. Выйдя из пансиона я надеялась, что проведу жизнь в служении магу и буду полезна ему, но маг избавился от меня, и я застряла в исправительном центре на долгие годы. Умудрилась загреметь в нижний сектор. Подписавшись на эксперименты в лаборатории, я уже было вздохнула с облегчением, как вдруг стала опустошенной, а значит, абсолютно бесполезной для магов, ведь из-за травмы я не могла выполнять функции резервуара — делиться энергией стихий.

Поднялась с постели, облачилась в платье, которое мне предоставили для новой работы и отправилась в уборную. Плескала в лицо холодную воду, чтобы освежиться и долго не решалась посмотреть на свое отражение в зеркале, ибо знала, что увижу бледное создание с потухшим взглядом и безобразно обрезанными волосами. Темно-синее бархатное платье, которое я должна была носить в офисе вместо тюремной формы, хоть как-то улучшило мой потрепанный внешний вид. Сама того не желая, в нём я опять выделялась из заключенных. Ирония в том, что после нападения отличаться мне уже не хотелось.

Когда-то я считала, что быть резервуаром — это дар, и в этом состоит цель моей жизни. Если бы я думала так до сих пор, то, наверное, добровольно бы отправилась в сектор утилизации отдавать последние капли энергии, чтобы приблизить свою кончину, ведь нас учили, что жизнь резервуара без служения магу не имеет смысла. Но за последние недели за чередой неприятностей, свалившихся на мою голову, словно из рога изобилия, я пересмотрела свои взгляды. И больше не считала, что маги — высшие существа, достойные поклонения. Может быть, даже лучше, что я бесполезна для них.

Только вот что мне теперь делать? Я больше не смогу выполнять обязанности резервуара, но формально резервуаром быть не перестала. А значит, что остаток жизни мне придется провести в исправительном центре.

В любом случае, заряжать накопители я уже не смогу, так что, если я не справлюсь с новыми обязанностями, меня ждет сектор утилизации, где я медленно угасну.

Уж не знаю, зачем я понадобилась Форсбергу? Неужели он не такой уж бесчувственный, каким хочет казаться? Может ли быть, что он испытывал чувство вины из-за того, что я стала поврежденной в ходе экспериментов? После моего назначения Бирюза трещала без умолку, что мой перевод произвел фурор. Болтали, что ко мне проявил интерес глава Магистрата. Вопрос только в том, надолго ли я буду ему нужна? И как мне сработаться с этим сложным человеком?

Наскоро позавтракав и за пару глотков выпив уже остывший чай, я отправилась на проходную, чтобы быть там в назначенное время. Страж провел меня по длинному галерейному переходу в другое крыло Магистрата, где располагались офисы ментальщиков. На улице стояла пасмурная погода, моросил дождь вперемешку с мокрым снегом. Небо, как это часто бывает на побережье, было затянуто тучами, поэтому даже утром было темно.

С замиранием сердца я вошла в приемную, ожидая увидеть Форсберга. Что сказать ему в первую очередь? Извиниться