нынешнюю физическую форму. Память подсказала, что в будущем около школы видел неплохую спортивную площадку. В девяностых кроме рынков и магазинов мало что строили — значит, та площадка около школы была с советских времён (в чём я вскоре и убедился). Школу нашёл на прежнем месте. Её корпуса выглядели не хуже, чем в будущем. Поглазел через забор на небольшой стадион, на брусья и турники. Решил, что здесь и стану проводить свободное время — когда не буду грызть гранит науки.

* * *

Я не сразу свернул к корпусу общежития — сперва заглянул в «Гастроном». Молодой организм расходовал калории с устрашающей скоростью. В прошлой жизни я бы этому радовался: отпала бы проблема с лишним весом. Но теперь, с десятью советскими рублями почти месячного бюджета, пришлось заняться непривычным делом: задуматься об экономии средств. Тратить свои скудные финансы я пока не собирался. Могильный принёс в общежитие сумку с картошкой и четверть мешка яблок; да и от Славкиных разносолов после вчерашней вечеринки и завтрака кое-что осталось. Парни меня по умолчанию включили в свою маленькую коммуну — спорить я не стал. Но всё же заглянул в продуктовый магазин — с целью расширения кругозора.

Прошёлся по залу, разглядывая пирамиды из стеклянных и консервных банок, пару видов колбас, трупики уток (куриц не увидел), страшноватое мясо на кости, бутылки с кефиром и молоком, вымпелы победителей соцсоревнований. Что сразу бросилось в глаза — отсутствие ярких упаковок. Привык, что супермаркеты пестрили красками. Но в прошлом с красками явно была проблема. Как и с красивыми обёртками. В голове тут же промелькнула мыслишка: «Так дела обстоят только в Союзе или и за границей тоже?» Скудный ассортимент на витринах меня не смутил. Примерно такой я и ожидал здесь увидеть: память хранила кадры из детства, когда полки продуктовых магазинов заполняли лишь трёхлитровые стеклянные ёмкости с огурцами и патиссонами.

Продуктов сейчас в магазине было значительно больше, чем в перестроичные времена. Без извращений в виде пармезана и устриц, но и не пустые полки. Мясо (уже узнал у Пашки Могильного, что свинину, говядину и курицу лучше покупать на рынке), молочка, крупы, овощи — всё самое необходимое в гастрономе продавалось. Печенье на развес, конфеты («Белочку» нужно «доставать», как утверждал Пашка), соль, мука и сахар (помню, какие очереди отстаивал за ним в начале девяностых). С хлебом проблем нет (но за ним всё же лучше ходить в булочную). Креветки, кальмары и морская рыба. Около бочки с солёной килькой я задержался (пять копеек за килограмм!). Но всё же сделал над собой усилие — направился к выходу. За килькой обязательно вернусь… в другой день.

* * *

До появления соседей по комнате я успел провести разведку боем на кухне — пожарил картошку с салом и чесноком. Замахиваться на грандиозные блюда не стал: всё же отсутствие в комнате холодильника и тёплая сентябрьская погода за окном накладывали ограничения — заставляли готовить только то, что можно съесть здесь и сейчас. Быстро восстановил навыки приготовления пищи, в прошлый раз применявшиеся ещё во времена семейной жизни (потом всё больше ходил по столовым, кафе и ресторанам — экономил время, но не деньги).

Славка и Пашка ещё у порога уловили запахи (картошка у меня вышла недурственной, вкусной — даже без применения привычного набора специй: не обнаружил в комнате ничего, кроме соли и чеснока). Заулыбались, увидев на столе сковороду. Рванули в комнату, но я строгим окриком заставил парней остановиться, вернуться к порогу, переобуться. Аверин в предвкушении потёр руки. Бросил на кровать дипломат, поспешил к столу. Приподнял крышку, зажмурился, вдохнув исходивший от ещё парившей картошки аромат.

— Ууу, — протянул он. — Да ты у нас рукастый парень, Санёк — настоящий повар.

К столу подошёл Могильный.

— Нет, по кружке пива бы ещё к картошечке, — сказал он.

— А лучше по сто грамм, — сказал Аверин.

Тоскливо посмотрел на шкаф, где спрятал вчера пустую бутылку из-под «Столичной».

— Мойте руки, — велел я. — Не то будут у вас вместо пива и водки — глисты.

— Строгий ты, Сашок, — заявил Пашка.

— Зато справедливый, — ответил я.

— Он моего сержанта из учебки напоминает, — поддакнул Аверин.

— Нет, но пивнушку-то мы всё равно пойдём? — спросил Могильный.

— А то! — заявил староста. — Поедим — и сразу туда. Санёк, ты с нами?

Я поднял руки, точно пытался защититься.

— Пиво пить? Нет, это — без меня.

— Так мы в общагу только для того и заглянули — чтоб тебя позвать!

— Теперь считайте, что пришли ради жареной картошки.

— Картошка — хорошо, — сказал Аверин. — Но для пивной сегодня есть повод. Нас с Пашкой приняли в народную дружину. Осталось кое-что уладить — но это уже ерунда. Через неделю у нас будет первое дежурство.

— Разбегайтесь воры и грабители, — без энтузиазма в голосе добавил Могильный.

— Чем не повод отметить, Сашок? Мы угощаем!

— Нет уж, — ответил я. — В этот раз — без меня. Меня ещё после вчерашнего… мутит.

Парни засмеялись.

— В таком деле без тренировки никак! — заявил староста. — В студенческие годы сделать это — самое время. В жизни тебе этот навык пригодится.

«Надеюсь: в этой жизни обойдусь без него», — подумал я.

Сказал:

— Обязательно потренируюсь. Но в другой раз.

Сегодня вечером поход в пивную не входил в мои планы.

* * *

Пашка и Слава ушли отмечать зачисление (или будущее зачисление?) в народную дружину — шумные, радостные. Я не особенно стремился посетить советскую пивную: предчувствовал, что останусь недоволен современным сервисом. Но всё же намеревался попробовать нынешнее пиво — чисто из интереса, чтобы сравнить со своими любимыми сортами из будущего. И непременно исполню это желание — потом. Совесть не позволила мне сегодня отправиться с парнями. Потому что я тоже решил вечером сделать свой вклад в борьбу с преступностью (хоть и понимал, что вряд ли мой поступок принесёт ощутимый эффект).

В прошлой жизни редко пользовался общественным транспортом: хватало личного и служебного автомобилей. Здесь же машина пока была не средством передвижения — предметом роскоши. Проезд в автобусе стоил столько же, сколько и килограмм кильки — пять копеек (и это без обратной дороги). Ещё в салоне, поглядывая сквозь пыльное стекло на проплывавшие за окном фасады домов, я прикинул, что