– Холодная женщина, – бормочет он себе под нос, отворачивается от нас и уходит по коридору.

Я одариваю Фоксглава сахарной улыбкой.

– Простите. Просто он не жаворонок.

– Это уж точно. А теперь, может, приступим?

* * *

Утром быстро разворачивается бурная деятельность, и для начала я провожу для Фоксглава экскурсию по комнатам, требующим внимания, и делюсь своими идеями по ремонту и благоустройству. Затем Фоксглав приказывает некоторым жителям поместья, в том числе Чернобородому и Серой, разгрузить кареты, и вскоре залы загромождаются предметами, которые приносят или выносят.

Когда прибывает Амели, чтобы подобрать Эллиоту новый гардероб, он ворчит и ругается. Я отсылаю его за протезом и провожаю Амели в свою спальню. Мне хватает воспитания не оставлять женщину или ее элегантные ткани в неубранных, пыльных покоях. Кроме того, если Эллиот будет находиться подальше от хаоса, творящегося внизу, он может найти меньше причин отгрызть Амели голову.

– Простите, если мой работодатель немного резковат, – извиняюсь я от его лица, стараясь говорить тихо, и раскладываю кучу принесенных портнихой рубашек, пока она выгружает на мой туалетный столик несколько рулонов разноцветной парчи. – Пожалуйста, не обращайте внимания на его грубые манеры.

Она улыбается мне.

– Я привыкла иметь дело с фейри, мисс Бельфлёр. Сама на четверть фейри и уже более двадцати лет живу среди них. Детство и юность я провела в неведении об их странных обычаях, но теперь они меня не задевают. Даже самые капризные.

Я замолкаю и таращусь на нее во все глаза. Мне и в голову не приходило, что в этой женщине течет кровь фейри, не говоря уже о том, что на вид ей не дашь больше, вероятно, двадцати двух лет. Но если она до двадцати лет жизни среди фейри успела распрощаться с детством и юностью… Сколько же ей на самом деле лет? До меня доходили слухи, что магия Фейривэя продлевает человеческую жизнь… но вдруг она выглядит так молодо только из-за наследия фейри? А я буду стареть медленнее благодаря тому, что живу здесь? Я пытаюсь скрыть охватывающий меня трепет и продолжаю заниматься рубашками, которые должна разложить на кровати.

– Значит, есть и другие фейри, похожие на моего работодателя?

– Их полно, а некоторые еще хуже, – признается она и разворачивает ширму для переодевания. – И по отношению не только к людям. Порой фейри с трудом уживаются друг с другом. Конфликты возникают и между соперничающими королевствами, и иногда между соотечественниками. Как, по-твоему, началась вторая война? С гражданской войны между фейри.

Учитывая ее вероятный возраст, думаю, ей можно верить, ведь она наверняка застала те времена. И тут же вспоминаются слова Эллиота о том, что у него немного поклонников в Верховном совете. Поначалу причина вырисовывалась очевидная: как хоть кому-то мог нравиться язвительный король-волк? Но теперь я задаюсь вопросом, не носят ли королевские трения не личный характер, а политический.

– Холодная женщина, – доносится голос Эллиота из коридора. – Пытаешься выставить меня дураком?

Я стискиваю челюсть и все же придерживаюсь прежнего мнения. Любые проблемы с королем, скорее всего, носят именно личный характер.

– Можете заниматься всем самостоятельно, мистер Рочестер. И, если забыли, меня зовут мисс Бельфлёр, а не «женщина».

Амели оглядывается через плечо, отвлекаясь от установки ширмы для примерки, и одаривает меня одобрительной улыбкой.

Наконец Эллиот появляется в моем дверном проеме и, медленно хромая, пересекает комнату на двух ногах, не скрывая своей ярости.

– И я должен носить эту чертову штуку?

Я сдерживаю усмешку.

– Все не так плохо, как вы думаете.

– Из-за протеза я хожу, как раненое животное, – говорит он. – Будь я волком, стал бы легкой добычей для хищников.

Амели приподнимает бровь.

– Волком?

– Неблагая форма моего работодателя – волк, – спешу объяснить я.

Она отходит от примерочной и, прищурившись, смотрит на короля.

– Фейри королевских кровей без одной ноги, способный превращаться в волка.

Эллиот устремляет на нее сердитый пристальный взгляд:

– А тебе-то какое дело?

– Ах. – Она кивает. – Кажется, я знаю, кто вы такой. Но почему не могу вспомнить ваше имя? Само собой, вас зовут не Эллиот Рочестер…

Король делает шаг вперед и хмурит брови.

– Что бы, по-твоему, ты ни знала, это не твое дело.

Я приближаюсь к Амели и кладу руку ей на плечо.

– Пожалуйста, ничего не говорите. Мы платим вам за осмотрительность.

Она невозмутимо пожимает плечами.

– Мне, в общем-то, все равно. Я сложила два и два только из-за моей сестры.

– Твоей сестры? – переспрашивает Эллиот.

– Эвелин, королевы Огненного королевства. – Она насмешливо хихикает. – Я стараюсь не лезть в политику, но есть ощущение, что вы не были лучшими друзьями.

– Я ее не помню. – Он качает головой.

Амели изучает его с интересом широко распахнутыми глазами. И следующие слова произносит тихо, с благоговением:

– Правда? Что за дикость с вами приключилась?

Эллиот рычит, и нахлынувшая паника побуждает меня заговорить:

– Пожалуйста, не задавайте больше вопросов.

Она кивает, и ее любопытство тут же испаряется.

– Ладно. Как я уже сказала, я стараюсь не лезть в политику. Ваши личные дела меня не интересуют.

От облегчения перестает крутить живот. По всей видимости, она догадалась, кто он, но не знает о проклятии.

Амели сужает глаза и постукивает пальцем по подбородку.

– Однако я узнала все, что мне требуется…

Паника возвращается, у меня повышается пульс.

– Для чего?

Она усмехается.

– Чтобы понять, насколько изысканными должны быть его наряды. Идите сюда, мистер Рочестер. Вас ждет моя измерительная лента, а меня разрывает от идей.

* * *

Эллиот и Амели исчезают за ширмой. В надежде, что смогу выступать в качестве посредника и предотвращать возникновение напряженности, я остаюсь в комнате и по команде портнихи передаю предметы одежды. К счастью, Эллиот, похоже, подчиняется тычкам и толчкам Амели, не скупясь разве что на нерешительные протесты и тихие проклятия. Амели неустанно пробует разное сочетание цветов и кроя, но каждую примерку сопровождает словами «Нет, нет, абсолютно не то», однако вскоре я слышу ее искренний возглас:

– Да! Подходящий цвет, и посадка почти идеальная.

Эллиот стонет:

– Чувствую себя фаршированной индейкой, а выгляжу, должно быть, как павлин.

Амели выходит из-за ширмы.

– Павлины прекрасны, мистер Рочестер. А теперь давайте узнаем, что думает мисс Бельфлёр.

После этих слов я поднимаюсь с кровати и подхожу ближе к зоне, выделенной для примерки.

Пару мгновений ничего не происходит. До меня не доносится ни шарканья, ни ворчания. Затем, наконец, слышу вздох. Медленными, неровными шагами король покидает свое укрытие. Увидев его трансформацию, я ошеломленно моргаю и непроизвольно