Нилла стиснула зубы, склонилась над его плечом, чтобы осмотреть свежую рану, небольшую, но глубокую. Он осторожно потянула за плоть, ей показалось, что внутри был кончик рога единорога.

Это было плохо. Кто знал, какая магия или яд была в роге единорога? Нужно было его вытащить.

Она быстро подползла к ножу, он был в серебряной крови единорога и земле. Если таким полезть в рану мага, это его точно убьет! Она вытерла клинок об юбку, но лучше не стало.

Она услышала фырканье. Нилла подняла голову, виверна вытащила кусок сыра из ее мешка. Ее глаза расширились, она вспомнила. Разве она не взяла сосуд спирта?

Нилла поднялась на ноги, спотыкаясь об юбки, и бросилась к мешку.

— Кыш! Кыш! — зарычала она и оттолкнула голубого зверька, не переживая, что он зашипел, щелкая зубами. Она сунула руку в мешок, пальцы сомкнулись на горлышке маленькой стеклянной бутылочки. Она не разбилась. Это уже радовало.

После короткой борьбы с пробкой она схватила камень и разбила горлышко сосуда.

— Надеюсь, это было не очень дорогое, — буркнула она, наливая половину содержимого на нож и ладони. Жидкость жгла немного, но Нилла приняла это за хороший знак.

Она вернулась к магу, склонилась над ним, налила больше жидкости на его рану. Послышалось неприятное шипение с хлопками. Она скривилась. Это не казалось натуральным. Но его проткнул единорог. Это точно не было естественно.

Осторожно разделив раненую плоть, чтобы было видно кусок рога, она вонзила нож. Он потерял сознание сильнее, не ощущал ее неуклюжие попытки, и это было хорошо! Ее желудок сжался, кровь текла из раны. Ругаясь, стряхивая волосы с лица и снова ругаясь, она смогла вытащить кусок рога выше, сжала его пальцами и убрала.

Она подняла его перед лицом. Кровь текла с завитков на пальцы, ладонь и запястье, пачкая рукав. Он был целым? Осколков не осталось в плече? Она так не думала. Но как убедиться наверняка?

Тело мага содрогнулось. Нилла подавила вопль, резко села на пятки, ударилась копчиком. Он дернулся снова, голова повернулась на бок. Мышцы щеки напряглись, он зажмурился.

Он с криком сел прямо, подтянув колени при этом. Он снова закричал, коснулся раны в плече. Кровь лилась по его пальцам.

— Не трогай! — закричала Нилла. Она схватила его мантию, лежащую рядом, и протянула ему. — Вот, — сказала она. — Заткнём кровотечение этим, если можешь.

Он посмотрел на нее большими и пустыми глазами. А потом моргнул, и ясность вернулась.

— Мисс Бек?

Она убрала его ладонь с его плеча, вернула слои ткани на место. Она ощущала, как кровь пропитывала ткань, и она знала, что грязная мантия была не лучшим выбором бинтов. Но маг просто сидел и глядел на нее, моргая за спутанными волосами.

— Ч-что случилось? — выдавил он.

— Вы стояли там, как дурак, и дали единорогу вонзить рог в ваше плечо, вот, что случилось, — сказала Нилла. — Я думала, что он пронзит ваше сердце, и где тогда вы были бы?

— Единорог? — он моргнул, посмотрел на ее ладони, прижимающие мантию к его ране. — Ч-что… Где рог?

Нилла кивнула на кусок бежевого рога в крови на земле рядом с ней. Его лицо исказилось, он притянул ноги к себе сильнее, словно отодвигался от змеи.

— Убери его! — закричал он.

— Тише! Тише. Это просто…

— Это яд! — он тревожно посмотрел на нее, глаза были круглыми. — Это яд для меня!

Нилла нахмурилась. Но он выглядел так, словно побежит, если она ничего не сделает, а потом потеряет сознание от потери крови, а это было бы нехорошо. Она сжала его ладонь, прижала к его плечу, чтобы он удерживал ноты на месте, а потом схватила кусок рога. Нилла поднялась на ноги и отнесла его к краю утеса.

Она стояла миг у обрыва, медлила. Рог был красивым. Даже сломанный и в высохшей крови. Что-то в спиралях создавало гармоничную музыку в атмосфере, она слышала ее не ушами, а в душе, пока она крутила медленно рог. Было ли плохо его оставить? Талисман ее странного времени на острове Роузвард? Она могла сделать из него кулон, может, он скрасит темные ночи, и…

— Мисс Бек?

— Все хорошо, сэр! — бросила Нилла через плечо. Она вздохнула, отодвинула руку и бросила кусочек рога как можно сильнее.

Он кружился, сверкая, сиял как падающая звезда. А потом он упал в воду. Она увидела последний блеск, и рог утонул. Но ей могло показаться. Рог пропал.

— Зараза, — прошептала она, хоть она не могла сказать, почему. Она повернулась к магу.

К ее удивлению, он был уже на ногах. Он стал не таким слабым, как мгновения назад? Он пошатнулся, но устоял на ногах, убрал сверток ткани от плеча. Кривясь, он прижал его обратно. Кровь текла по его торсу, по твердым мышцам живота, пропитывала пояс его штанов и белую рубаху, висящую на поясе.

— Вот, сэр, — Нилла подошла к нему. — Обопритесь на меня. Нам не нужно, чтобы вы тут упали, да?

Он неуверенно посмотрел на нее, глаза были яркими, чуть растерянными. Он принял ее помощь, закинул руку на ее плечи и склонился к ней.

— В маяк? — сказала Нилла.

Он хмыкнул, и она приняла это за «да». Они пошли по тропе вместе. Они прошли мимо виверны и мешка. Нилла замерла, чтобы отогнать зверька и подобрала мешок. Виверна направилась по тропе впереди них, ковыляла на задних лапах, волоча сломанное крыло за собой, хлопая другим каждые пару шагов, и выглядя глупо. Виверна спасла их жизни. Она не могла заставить себя смеяться над ней.

Маяк был недалеко, но они шли медленно, и каждый миг Нилла боялась, что единорог вернется. Чтобы скрыть страх, она осведомилась:

— Почему вы дали ему пронзить тебя? Вы глупо стояли там, раскрыв рот, ждали, пока он ударит вас.

Он хмыкнул, и она думала, что он не ответит. Но после пары шагов он сказал:

— Я не мог его увидеть.

Нилла приподняла бровь.

— Вы не могли увидеть зверя с рогом в три фута длиной, пылающим на его голове, стоящего перед вами?

— Единорогов не видят смертные глаза.

— А? — Нилла попыталась посмотреть на него. Она увидела только спутанную бороду. — Глупости! Я его видела, и я смертная.

— Да, — маг сделал еще два тяжких шага и кашлянул. — Единороги порой показывают себя чистым юным девам, — он помедлил и добавил. — Девственницам.

Шея Ниллы вспыхнула, жар затопил ее щеки. Она вдруг заметила, какой мускулистой была спина, которую обвивала ее рука, и каким твердым был живот, на котором была другая ладонь, пока она помогала магу шагать по тропе. Ее румянец стал ярче.

— Хорошо, что я оказалась рядом, да? — пробормотала она.

Его спина напряглась. Он винил ее в своем состоянии? Это была не ее вина. Она не просила его забирать ее со скалы, она сама справлялась. Почти. Ее желудок дрожал от воспоминания о том падении и ощущении камней, падающих под ее ладонями. Высота ее никогда не пугала, по крайней мере, ненадолго. Мама научила ее принимать опасность, принимать, что однажды она может погибнуть при падении. Такой была судьба вора. Это стало судьбой матери.