Барьер был на месте, и он внушал. Мальчик попытался ощутить магические потоки, питающие его, и отпрянул — то была мощь сравнимая с водопадом. Если попытаться как-то его преградить — преграду смоет, если запустить в поток токсичную ману — во-первых её потребуется очень много, а во-вторых её всё равно смоет. Кто же поставил этот барьер? Вопрос риторический, Хартблид даже приблизительно не мог себе представить, кто мог это сделать.

— Я смотрю, тебя тоже интересует эта штука? — раздался голос позади.

Хартблид обернулся, и увидел падре Хаба. Тот выставил вперед ладони:

— Тихо, тихо, я не собираюсь тебе мешать.

— Что вы тут делаете?

— Пришел посмотреть, не ослаб ли Барьер, по мне не видно? — выглядел он так себе, прежне лоснящаяся кожа высохла и свисала складками с похудевшего лица, а пышное жреческое одеяние выглядело грязным и нуждающимся в ремонте. Жрец глубоко вздохнул и прервал паузу:

— Очень некрасиво получилось там, в деревне. Некрасиво — потому что если бы ты пошел ко мне, а не к Фило, всего этого фарса бы не было, и каждый получил бы то, чего хочет.

— А чего хотите вы?

— Знаешь, ты оказал мне большую услугу, избавив от демона, — продолжил жрец. — Я ведь чувствую, что ты не простой мальчик. Простой мальчик не смог бы одолеть эту тварь, нет. В тебе есть что-то неживое. И ещё магия, я убедился в этом, когда ты испугал до полусмерти Гиба. И ты умён, раз додумался до такого хода. Слишком умен для ребёнка. Чего я хочу… — жрец вздохнул. — Я много чего хочу. Выйти за Барьер например. Чтобы выяснить, что случилось с богами, которые уже давно не отвечают на молитвы. Хочу избавиться от терзающего меня голода, который я подцепил, когда съел проклятую курицу. Знаешь как это всё началось? У меня в подвале был склад продуктов, это традиция такая, прихожанин может обратиться за пропитанием в храм, и его накормят. Естественно никто не знал, что у меня такие запасы продуктов, иначе б на шею сели, у меня ведь не храм а так, маленький приход. Нубяник не заслуживал храма, сюда послали какого-то алкаша, и тот, прежде чем спиться, обучил меня всему что умеет. Так вот, в подземелье пахло Скверной, а когда я узрел демона, который затаскивал к себе какого-то бедолагу, я испугался. При всём желании я не мог ему ничем навредить, ибо боги не отвечали на мои молитвы.

— А золотой свет? — скептически спросил Хартблид.

— Это собственное умение жрецов, мальчик. Пройди обряд, принеси обет, стань жрецом, и сможешь творить маленькие чудеса типа изгнания призраков и исцеления ран и болезней. Цена вопроса — отправление культа и соблюдение обетов. В общем, я убежал, а как отошел от испуга, подумал что негоже оставлять целый склад продовольствия, когда у нас образовалось столько голодных ртов. И вот тогда я связался с Гибом. Ох и ловкий же он малый… В общем, он перетаскал кучу продуктов в новое поселение, и это позволило нам пережить первое время…

— Вы лжете, — перебил Хартблид. — Дайкатана сказала — склад полный. Позже всего этого.

— Я не лгу, и она тоже, — пожал плечами жрец. — Время шло, а продукты всё не кончались, а люди стали исчезать. Улавливаешь, мальчик? Гиб заключил с демоном сделку, и поставлял ему людей в обмен на продовольствие. Он сказал что после каждой жертвы склад становится забит до отказа.

— Вы ничего не сделали, — утвердительно сказал Хартблид. Жрец вздохнул:

— Он мне первому подсунул долбаную курицу. После этого меня обуял голод и я слабо соображал, делая то, что он говорит. А когда разнеслась весть о том что нас приглашают на судилище, он сказал мне что нас должны оправдать, иначе он меня за собой утащит. Как видишь, сохранить доброе имя мне не удалось.

Хартблид кивнул. "дааа, падре, вот это вы зашкварились…"

— Да и… не было у меня доброго имени, — продолжал рассказ жрец. — все на меня смотрели как на нищего бездельника, который приходит только чтобы поесть. Благословления-то раздавать — не мешки ворочать, тем более толку от них, так, самоубеждение. Это, и голод, который я до сих пор чувствую… В общем, только вера и молитвы удерживали меня от окончательного падения. Так что, к вопросу о том, чего я хочу… Я хочу чтобы Гиб понёс кару за то, что сделал. И если бы ты тогда пришел ко мне, мы бы придумали как это сделать.

Пока он говорил, мальчик всмотрелся в магические потоки жреца. И обнаружил там нечто знакомое.

— Ваш голод, — сказал он.

Он увидел паразитическую петлю, питаемую силами жреца, с триггером в районе желудка. Чем больше ешь — тем больше голод. Этот кошмар Хартблид прочувствовал на себе. Слабенькая, но паскуднейшая магия. С чувством глубокого, мстительного удовлетворения, мальчик протянул руку и мановением мысли завязал ослабленный поток маны в узел, перекрывая подпитку заклинания. Возможно это было бы сложней, набери заклинание силу, но жрец, похоже сам понял, что чревоугодие лишь разжигает голод, а потому сел на жесткую диету, ослабив заклинание.

— Что… — выдохнул жрец, будто ему дали под дых. И согнулся. — Желудок будто в узел завязался…

Он отдышался и выпрямился, держась за живот.

— Голод… Пропал! — воскликнул он. — О, слава богам! Как ты…

— Ма-а-ги-и-я, — со скукой в голосе сказал Хартблид, чувствуя удовлетворение от сделанного. — Идите к старосте. Расскажите. Поймёт.

— Я искуплю сделанное, — мрачно пообешал жрец.

"какая же у тебя отвратительная всё таки рожа", — подумал Хартблид. Он кивнул жрецу и пошел в Заречье. Жрец поплёлся следом, напевая какой-то гимн.

— Что за песня? — спросил Хартблид.

— Гимн радости, — ответил жрец. — Поётся когда хочется возблагодарить богов за избавление от тяжкой ноши, ну, в данном случае.

— Аааа. Я тоже могу, — и мальчик затянул "Литанию Проклятых". Жрец аж побледнел.

— Что ты такое… — пробормотал он.

— Хартблид, — пожал плечами тот. Ему не было страшно, не смотря на то что он буквально дразнил жреца тем, что ненавидели все служители Пантеона. Песнь на языке мёртвых, мрачный распев об изгнанниках с праздника жизни, обреченных на забвение, ищущих путь сквозь тьму и холод туда, где за бурями горя — залитая солнцем земля. Идущие, израненные, отринувшие плоть, истончившие страсть, и нет им конца и края, их миллионы безымянных, легионы Проклятых.

Жрец сохранял постную мину на лице до самого Заречья. Когда их увидели селяне, вокруг стала собираться толпа, затем появился староста, и выслушав сбивчивые объяснения жреца, велел отправить его под арест.

— Он сказал правду? — спросил староста Хартблида, имея ввиду что жрец был под воздействием заклинания и шантажа.

— Да.

— Хорошо, примем во внимание. Ты сейчас куда?

— К Фило. Алхимия, — мальчик похлопал по сумке. Староста одобрительно хмыкнул:

— Тяжело нам без алхимика. Мужики массу леса перевели на перековку старого железа, а его всё равно не хватает, а лес растет долго. Сможешь помочь?