С тех пор, как командиры технической и специальной роты вступили в открытую конфронтацию, их бойцы считали долгом чести подгадить друг другу. Люди Эймса без зазрения совести тащили инструмент у техников, обслуживающих киборгов. Ребята Льюиса в свою очередь сливали топливо из автомобилей и утаскивали новые наушники. А уж орать друг другу «ласковые» приветствия при любой встрече стало обязательным ритуалом.

– Эй, уроды, что-то вашего змея сегодня не видно, что, погода слишком холодная? – кричал сержант Эймса и его бойцы громко ржали, пытаясь развить шутку.

– Я думал, откуда это говном несёт, а это техническая рота опять выползла на плац, – не остался в долгу Джонсон.

Эймс, видя Фостера или Льюиса демонстративно отворачивался, его зам, толстощекий Купер краснел и не знал, куда себя деть. Фостер Эймса просто игнорировал, справедливо считая, что этот раунд старший лейтенант Урод, как Эймса прозвали в спецроте, проиграл. Но печёнкой чуял, Эймс не успокоится и стоит ждать от него какой-то подставы.

Экстра, довольные тем, что их не отправят в жуткий центр, с удвоенным энтузиазмом драили туалеты и чистили овощи на кухне. Утро казалось спокойным, Фостер пил кофе, когда его вызвали к капитану Нортону, чтобы сообщить – его и Рейн отправляют вместе с разведгруппой на задание.

– Есть примерно в шестидесяти километрах на юго-запад заброшенная промзона, – капитан Нортон показал место на карте. – Когда-то была частью города, но пески давно отделили её от городских окраин. Здесь глохнет сигнал дронов и снимки со спутника получаются какие-то странные. Надо бы пойти и проверить, что там. Не исключено, что в зоне находится экстра противника, поэтому вместе с разведчиками отправится наш экстра в сопровождении лейтенанта Фостера. Старший лейтенант Льюис выбрал сержанта Рейн. Командующим операцией назначаю сержанта Веллера.

Фостер был не в восторге от того, что его отправят куда-то вместе с Рейн. Всё это время он старался избегать её, общался только по необходимости и не допускал никаких вольностей. Даже перестал слушать, как экстра болтают с киборгами за обедом и наблюдать за их тренировками.

Только чем сильнее он запрещал себе думать о Рейн, тем чаще мысли возвращались к ней. «Она меня отвергнет», повторял себе Фостер, как мантру. Или ещё хуже, уступит из страха или благодарности, и он станет для неё таким же как Эймс, а от одной этой мысли его с души воротило. Но приказы не обсуждаются.

– Секретность операции – основной приоритет, – продолжал капитан. – Вас довезут на грузовике до места высадки, вот здесь. Оставшееся расстояние преодолеете пешком, в ночное время, оставаясь незамеченными для предполагаемого противника. Запомните, в десятикилометровой зоне вокруг пункта назначения не ловит никакая связь. После завершения операции вы возвращаетесь на место высадки, связываетесь с базой и за вами высылают машину. В бой с противником не вступать, если обнаружите себя – сразу отступайте. Вопросы?

Перед самым рассветом группа подобралась к опустевшим и полуразрушенным корпусам старого завода. Всю ночь они карабкались на барханы и скользили по крутым склонам, пока яркие брызги звезд не растаяли в предрассветное дымке. И теперь осторожно исследовали объект. Разведчики разделились и углубились в руины. Фостер и Рейн остались с сержантом Веллером. Двое из спецроты здесь – просто прикрытие и хорошо бы, чтобы оно не пригодилось.

На высоких штативах над обломками корпусов был натянут брезент с принтом – та же промзона вид сверху. Фото, отпечатанное на брезенте не самое четкое, но на спутниковых снимках будет казаться, что тут всё чисто. Кто-то хитро придумал.

Через час, вернувшиеся разведчики доложили обстановку.

– Вот в этом корпусе идет производство, – рядовой Гибсон показал на плане руин здание, находившееся в глубине промзоны. – Периметр обнесен забором с колючей проволокой, оцеплен, охраняется автоматчиками. Человек десять снаружи, сколько внутри здания – неизвестно. По углам забора установлены приборы, внешне похожие на глушители сигнала образца ЭКО-37-б. Предполагаю, по этой причине не работает связь.

– Что за производство? – спросил сержант.

– Были замечены пленные в респираторах и защитных очках, скованные цепями за ноги по двое. Охрана внутри здания в костюмах химзащиты. Предположительно, работа с опасными химикатами.

– Значит правы были умники из ЦРУ, когда говорили, что где-то под нашим боком Благословенный Союз химоружие клепает, – нахмурился сержант. – Масштабы производства?

– Один цех. Около десяти пленных работников. Похоже, производство как раз сворачивают. Наблюдали упаковку контейнеров в ящики со знаком химической угрозы, погрузку в фургон. Идет слив в цистерны излишков химикатов, разборка станков. Предполагаю, через два-три часа все работы будут закончены.

– Добраться до зоны действия сигнала и сообщить мы точно не успеем, – сержант хмурил лоб. – Нужно принимать решение на месте.

– Сэр, а если обезвредить глушители сигнала? – предложил рядовой.

– Это действие нас раскроет. Значит секретность будет уже провалена и столкновения не избежать.

– Штурмовать производство опасно, – сказал Фостер. – Нас слишком мало, вероятно, вдвое меньше.

– Согласен, – кивнул сержант. – Риск значительный. Но если фургон с химоружием уедет, мы его уже не найдем. Преследовать грузовик мы не сможем, у нас нет транспорта. Сообщить мы сможем слишком поздно, чтобы оставался шанс его найти и перехватить. И пленных скорее всего убьют сразу по окончании работы, я их порядки знаю. Придется идти на риск.

Фостер сжал зубы. Плохое решение, дурацкое. Но химическое оружие в руках врага – ещё хуже. Он не стал давить на сержанта, как старший по званию. Во-первых, это операция Веллера, во-вторых, тут балом правят разведчики и они свое дело знают.

– Начинаем операцию