Шрифт:
Закладка:
– А как же дальше?
– Только бегом. Готов?
– Да.
– Тогда погнали!
Саша с лейтенантом, пригнувшись, рванули к дому. Сзади, за их спинами, запоздало застрочил пулемет, выбивая из булыжника мостовой каменную крошку, однако оба молодых человека, хохоча во все горло, уже влетели в подъезд, охраняемый нашими часовыми.
– От, неймется же вам! – беззлобно выругался один из них. – Устроили здесь забег на нормы ГТО! Ох и влетит вам, товарищ лейтенант, от полковника!
– Ладно, ладно, – отмахнулся тот. – Не влетит, если не расскажете. Комбат где?
– А тамотка. Прямо идите и отыщете. Шут его знает, как та комната называется! Чи прихожая, чи гостиная!
Командир батальона капитан Панкратов, собрав вокруг себя подчиненных, прорабатывал план предстоящей атаки. Теперь к делу старались подойти более продуманно, на горьком опыте убедившись, что немцев просто так, одним наскоком, не возьмешь. На импровизированное совещание помимо пехотинцев и саперов были приглашены ещё и представители приданной батальону самоходной артиллерии. Когда Саша с лейтенантом зашли на КП, выступал один из командиров рот:
– Главная проблема заключается в том, что немцы сидят над нами. Будь они внизу, мы бы спокойно подорвали перекрытия и ворвались внутрь…
– Это и без тебя известно! – нетерпеливо прервал докладчика Панкратов. – Мы бы их и с первого этажа при помощи подкопа выкурили. Но это всё из области предположений и благих пожеланий. А конкретика заключается в том, что немчура держит под плотным пулеметным огнем лестницы и с парадного, и с черного входов. Там не пройти. Если же пробиваться снизу, то надо городить какую-нибудь баррикаду – потолки здесь высокие. Да и атаковать с нескольких сторон. А то передушат нас поодиночке, как курят.
После бурных дебатов, по опыту боев в Сталинграде, решили сформировать три штурмовые группы. Основную – из пятнадцати бойцов, под командованием лейтенанта Савельева, и две вспомогательные – по пять человек в каждой. Сама атака согласно плану должна была развиваться следующим образом. После очередного артобстрела на улице ставится дымовая завеса. Под её прикрытием саперы подрывают угол дома, образуя достаточную брешь. К ней подъезжает одна из самоходок, по броне которой, как по пандусу, на второй этаж врывается основная штурмовая группа. Одновременно направленными взрывами в доме подрываются несколько перекрытий. Сквозь два из образовавшихся отверстий при помощи заранее построенных баррикад наверх проникают и вспомогательные штурмовые группы. Для того чтобы в дыму и суматохе не перестрелять друг друга, особо оговорили, что группа Савельева и одна из вспомогательных с разных сторон атакуют блокпост противника на парадной лестнице, а вторая вспомогательная группа берет под контроль лестницу черного хода. Как только это будет сделано, вверх по сигналу устремятся основные силы батальона с тяжелыми пулеметами, ружьями ПТР и так далее.
Выслушав план и признав его достаточно разумным, Саша изъявил горячее желание поучаствовать в штурме в рядах основной атакующей группы. Критически осмотрев его, лейтенант Савельев не нашел причин для отказа. В самом деле, рядовой Ли был молод, физически крепок и явно обладал боевым опытом, о чем красноречиво говорила его медаль. К тому же в Москве Сашу вооружили автоматом ППС, гораздо более удобным и ухватистым, чем прежний ППШ.
А вот адъютанту командира дивизии в той же просьбе было категорически отказано.
– Нет! Нет! И ещё раз – нет! – хлопнул ладонью по столу Панкратов. – С меня и так полковник голову снимет, за преждевременное донесение о взятии дома! Не надо усугублять…
– Зря, – вполголоса посетовал Саша, проводив взглядом печально удалявшегося лейтенанта. – Парень-то, похоже, боевой.
– Ага, – незамедлительно откликнулся один из солдат. – Беда только, что сын комдива.
– Чего?! – удивленно воззрился на собеседника Саша.
– А ты не знал? Тю! Так я тебе расскажу. Кучеренко Николай Николаевич. На войну пошел добровольцем. Отец его особо не балует, так хоть мы стараемся беречь. А ведь мог бы, наверное, в тылу где-нибудь пристроить. Но не стал.
Эта история отчего-то глубоко взволновала Сашу. С одной стороны, можно понять командира, не желавшего заводить любимчиков и отличать кого-то особо, но как понять отца? Неизвестно. Пусть каждый решает для себя сам.
Штурм же дома остался у него в памяти какими-то разрозненными фрагментами. Слишком быстро всё протекало. После взрыва стены штурмовая группа сквозь клубы дыма и не успевшей осесть кирпичной пыли по броне самоходки с ревом врывается на второй этаж. Внутри тоже не видно ни зги. Вот из облака пыли выскакивает задыхающийся от кашля дюжий эсэсовец с угловатым МП-40. Саша успевает первым срезать его короткой очередью. Голову второго немца сноровисто развалил остро заточенной малой саперной лопаткой мчавшийся рядом лейтенант Савельев. Да так, что даже видавшего виды Сашу поневоле замутило. Помещение заполнилось треском выстрелов, руганью, стонами и тяжелым дыханием сражавшихся людей. Тут всё решал темп. Очистив одну комнату, бросали в дверной проем следующей пару гранат и после взрывов врывались туда.
Парадную лестницу держали под прицелом пулемета МГ сразу несколько немцев. Их буквально изрешетили пулями. Вообще пленных старались не брать. Слишком солоно обошелся нашим бойцам этот дом. Да и оборонялись там не простые пехотинцы, а головорезы из охранной дивизии СС, что говорит само за себя. Освободив путь, Савельев подал условный сигнал: «Ворвался»! – и снизу тотчас загрохотали сапоги группы закрепления. Вместе с бойцами лейтенанта подкрепление не мешкая устремилось на третий этаж. Важно было не дать немцам опомниться и закрепиться ещё и там. Но на сей раз сопротивление остатков вражеского гарнизона подавили быстро. Теперь полковник Кучеренко с полным основанием мог докладывать в штаб армии о захвате не полутора, а целых двух домов!
Вплоть до освобождения города, случившегося 15 апреля, Саша успел принять участие ещё в нескольких подобных атаках. А потом его отозвали в Москву.
– Ну что, побывал в родной дивизии? – первым делом встретил подопечного вопросом Лев Лукич. – Нашел кого-нибудь из знакомых?
– Увы, нет.
– Понял теперь, что недаром древние говорили о невозможности дважды войти в одну и ту же реку?
– Похоже, да.
– То-то же. А ты не верил старику. Эх, Саша, никогда не возвращайся в
