Шрифт:
Закладка:
Они собирались вечером в общагу универа на тусовку. «Вот встань рядом со мной! – приказала Динка, хватая Риту за руку и сдергивая с дивана. – Смотри в зеркало! Что видишь? То ли девка, то ли пацан в штанах, подметающих пол. Если б не грудь… Ритка, кому может понравиться такое… существо! Хоть бы топ облегающий надела! Стоп! Скидывай свою хламиду! – Динка вытрясла из одного из пакетов шелковую тряпку цвета фуксии. – Натягивай! Не-е-ет! Даже не смей! – прорычала она с угрозой, когда Рита попыталась застегнуть крошечную верхнюю пуговку то ли майки, то ли короткой ночнушки без рукавов и с глубоким вырезом. Рита опустила руки, посмотрела в зеркало и зажмурилась – дикий цвет одежки, оголенные плечи и тело, просвечивающее через кружевной низ, вызвали панику. Но Рита знала, что отказать Динке не сможет. Тогда придется идти… в этом! В общагу, где, по утверждению подруги, две трети ее курса – парни.
В тот вечер она прикинулась больной, подтолкнув к вранью бабушку.
«Ну и дура! Останешься старой девой!» – прокомментировала Ритин демарш Динка, не поверившая в ее внезапную болезнь.
Предсказания подруги не сбылись, Рита на их с Динкой беду вскоре познакомилась со Стрельцовым. И вышла за него замуж…
«Вот палец на отсечение даю – меня обсуждают! Обидно, что за спиной!» – окончательно расстроилась она, стараясь не заплакать.
Глава 16
Арбатов вернулся в кабинет один, за стол сел молча и долго не поднимал на нее глаз, делая вид, что ищет что-то в бумагах. Наконец, он выдвинул ящик стола и выложил перед Ритой пачку писем.
Рита тут же забыла все обиды.
– Это те письма из комнаты Лидии Ильиничны? – не удержалась она.
– Да. Рита, что ты знаешь о родственниках Дины? Расскажи о ее семье.
– Тебя интересуют ее родители?
– Начни с бабушки. У нее был брат Георгий, что тебе о нем известно?
– Почему – был? Георгий Ильич жив, но очень болен. У него рассеянный склероз.
– Где он сейчас?
– Уже много лет в монастырском хосписе в Алексеевке. Мои бабушка и дед ездили к нему не так давно, месяца два назад. Дед Жора, как называли его мы с Динкой, старше сестры года на два-три, не скажу точно. Он до болезни служил гримером в нашем драматическом театре. Очень интересный человек, интеллигентный и добрый.
– Где он жил до хосписа? Адрес знаешь?
– В квартире с остальными родственниками, его комната со дня отъезда в хоспис закрыта на ключ. Ты же там был!
– Но по этому адресу он не зарегистрирован. Только Дина. Значит, у него есть еще жилплощадь… ладно, найдем. Фамилия его – Скрипак?
– Да. Лидия Ильинична, насколько мне известно, замужем не была, так что Скрипак – фамилия их с Георгием родителей.
– А ключ от его комнаты у кого?
– У Динки должен был быть. Письма от деда Жоры, да?
– Да. И еще одно из монастыря. Датировано две тысячи восемнадцатым годом. Адресовано Лидии Скрипак. Ей сообщили, что брату стало хуже.
– А, понятно. Но бабушка Динки к тому времени уже умерла. Я помню, как ее родители ездили в хоспис после этого сообщения. Был еще звонок из монастыря, трубку взял дядя Марат. Мы с Динкой в этот момент пили чай в гостиной. Потом он сокрушался, что не знает, как сказать Георгию, что сестры больше нет. Вдруг ему станет совсем худо.
– Сказали?
– Не уверена… По-моему, нет. Знаешь, что… Тебе лучше об этом поговорить с моими бабушкой и дедом.
– Они дружили с ним?
– Да, можно и так сказать. Дед Жора в молодости ухаживал за бабулей, – улыбнулась Рита. – А мой дед ревновал. Но лечил. Он хирург, а у Георгия Ильича была еще какая-то серьезная проблема со здоровьем. Дед сделал ему несколько операций. Так что, как он сказал однажды, они все трое повязаны, мол, Жора без него не жилец, без бабушки – тоже. И неизвестно, кто прочнее держит его на земле… Да, бывает же такая любовь, – с завистью произнесла Рита и тут же спохватилась. – А остальные письма ты прочел? Что в них?
– Давай-ка пока отложим письма на потом. Наведаемся к твоей бабушке.
– Я пока не понимаю, зачем тебе копаться в прошлом Динкиных родственников. Что-то в шкатулке обнаружили интересное? Есть особенно дорогие украшения? Фамильные драгоценности? Из-за них Динку убили? – забросала Арбатова вопросами Рита.
– Стоп, стоп! Пока ничего не могу сказать: с содержимым шкатулки работают специалисты. Кстати, подпиши акт изъятия. Опись прочти внимательно, не торопись.
Рита взяла из его рук бланк. Каждая вещь была описана как «ювелирное изделие из желтого металла, предположительно золота, со вставками камней, предположительно природного происхождения». В списке их числилось тринадцать.
Рита поставила на каждой странице документа подпись и вернула Арбатову.
«Даже если это стоит миллион, ну два… В эту сумму оценил жизнь Динки вор и убийца? Бред какой-то, – расстроилась она. – Может быть, не в шкатулке дело? А что еще такого могла хранить Динка? Компромат на кого-то? Учитывая ее работу», – подумала Рита.
– А версию убийства из-за ее службы ты не рассматриваешь? Чем Динка занималась в последнее время?
– Мы рассматриваем все версии, Маргарита Николаевна, – сухо ответил Арбатов и, как показалось Рите, посмотрел на нее, как на дурочку. – Когда мы сможем навестить твою бабушку?
– Сейчас позвоню.
Рита набрала номер ее мобильного, но ответил дед.
– Дед, что случилось? Почему хватаешь телефон бабули? Тесто… А, ну ладно… Спроси, когда я могу зайти к вам… не одна. С кем, с кем – со следователем Арбатовым, который ведет дело о смерти Дины. Когда? Подожди… Денис, через час устроит? – Рита прикрыла ладонью микрофон.
– Да, нормально.
– Дед, ждите к двенадцати. Все, пока, – закончила разговор Рита и улыбнулась Арбатову. – Капитан, вам повезло: попробуете пирожки с разными начинками от Элеоноры Леоновны Олешкевич-Шаровой. А по вашему желанию полковник Игнат Миронович Шаров пожалует вам порцию смородиновой наливочки, которую изготавливает каждое лето сам, – на одном дыхании выдала Рита.
Она едва удержалась, чтобы не рассмеяться: капитан юстиции Арбатов выглядел слегка обалдевшим. «Наверное, с важным следователем нельзя так запросто разговаривать. А что? Целовались? Целовались… Ну, ошиблась я, нет и не будет у нас близких отношений, не срослось. Не смогу я тебе доверять, Арбатов, болтун
