Идеальная возможность расправиться с ними всеми, хоть тут и не все члены кланов.

— Я никогда не прощу вас за то, что вы сделали с моими товарищами. Вы испытаете те же самые пытки, а потом сгорите на солнце.

* * *

Слышался звук затягиваемой веревки, которая трещала и хотела вот-вот порваться. Но она исполняла свое предназначение достойно. Вампиров нужно было поднять на высоту, и тогда она могла с исполнением долга сгореть.

Те, кого она подвесила, хрипло дышали, схватившись из последних сил к самой веревке, чтобы хоть немного ослабить её хватку, но не получалось. Силы заканчивались вместе с вытекающий из ран кровью, которая не заживляла раны. Из последних сил они хотели взглянуть в глаза той, что привела их такому исходу. С ненавистью в сердце они ждали, когда смогут застать её врасплох и уже тогда… уничтожить подобное чудовище.

— Бабуля… ты ошиблась. Через два для они расправились с нами и… убили тебя. — Положила последний камень на горку, в которой и лежала старая женщина. Хоть так и не делают, но я не могла просто взять и похоронить её в земле. Она была слишком грязной для неё. А камень… камень как раз-таки подходил. Сердце её не билось, а грудная клетка была пробита. Тяжелая смерть и… она хотела помочь мне, но не удалось. Её убили раньше. — Всё же будущее меняется, когда я нахожусь в других мирах… Вот и оно изменилось…

Встала с колен, сложив руки в молитве. Надеюсь мама примет тебя в свои объятья и вознаградит, ведь не просто так она дала тебе дар, каких больше ни у кого не было.

— А теперь… мне нужно расправиться с твоими убийцами.

Повернулась к деревне, где мы обосновались и устроили казни. Вампиры ожидали моего возвращения. Это было понятно, когда они все разом повернули ко мне свои головы.

Вытащила клинок и прошла к центральной площади. Весящие тела дрожали и с ненавистью смотрели на меня.

— Явилась! — Проговорил один из них так, что из его рта вырвалась слюна вперемешку с кровью. Вовремя отошла назад и плевок попал ровно на землю, а не на мою голову.

— Надо же… а кто-то совершенно недавно просил смилостивиться над ними, но что я вижу? Плевок в свою королеву? Ай-яй-яй… Не хорошо. А я ещё думала смилостивиться над вами, но похоже, поторопилась с выводами.

Они замерли. Я видела, как в них появилась надежда, которая, увы, никогда не оправдается. Они переглядывались между собой, глаза их метались по сторонам, постоянно попадая на меня. Я видела, что они сейчас снова начнут просить, но… я не оправдаю их надежды.

На лице непроизвольно вылезла улыбка. Должно быть я совсем выжила из ума, что наслаждалась их предсмертными страданиями. Но тут я ничего не могла поделать. Слишком сильно ненавидела. Они все. Всё!! Хотят убить меня причем самым ужасным способом. Я прекрасно знаю, какого это, когда в организме практически не остается крови. Это ужасно и непереносимо. А они… они бы наслаждались моими мучениями ещё долго. Да и что может быть слаще, когда враг катится в бездну на твоих глазах? А особенно когда он умирает, и ты приложил к этому руку. Но больно и печально, когда он умирает и катится в бездну, если ты в этом не учувствовал. Вот и я… наслаждалась столь прекрасным грехом, который собиралась сегодня взять на себя.

— Пощади… Пощади нас… умоляем… — Из их глаз начали катиться слёзы. Вид их стал чересчур жалостливый и такой беззащитный. Темная во мне… ликовала. Но она ликовала не тому, что скоро уничтожит их раз и навсегда, а слезам. Ей было достаточно того, что сейчас видела. Она больше не хотела… убивать. Ей просто приносило счастье, что они раскаялись. И раскаяние это было настоящим.

Многие рыдали, на их лицах была изображены гримаса боли и великой обиды. Ненависть, с какой они недавно взирали на меня, исчезла без следа.

У меня начало сжиматься сердце. Казалось бы недавно мне хотелось их всех уничтожить, превратить в прах… но не сейчас. Трудно было находиться сейчас здесь посреди толпы вампиров и тех, кто сейчас был подвешен на виселице.

Хотелось немедленно уйти и я… поддалась этому порыву. Но просто так мне отпустить их нельзя было. Пострадавшие здесь именно мои товарищи. Пускай и решают, что с ними делать. Если захотят убить… то пусть будет на то их воля.

— Они ваши. Решайте жить им или умереть.

Вышла из толпы и пошла в чащу леса. И только там дала волю слезам, что так отчаянно рвались из глаз. Из горла вырвался стон, а затем и рев. Не понимаю… не понимаю. почему мне так больно… бабушка… они же убили тебя, так почему же мне их стало так жалко?..Уууууу…

Сжала в руках холодную землю и предалась внутренней агонии. Картинки далекого прошлого всплывали в сознании. Моя прежняя жизнь… я обязана за тебя отомстить… но кажется у меня не получится. Я слишком… слабая… Я слишком человек…

Руки дрожали, а по щекам скатывались слезы. Боль затопила сознание, и я не могла подняться на ноги. Я сейчас такая… беззащитная. Рубани мечем и всё.

— Уууу-уу-ууу…

Заставила себя перевернуться на спину. Перед глазами предстало предрассветное небо. Ещё немного и взойдет солнце. Если их не пощадили… то они сгорят. И я лучше побуду тут… чем видеть их смерти, когда уже простила.

Морозный воздух быстро высушил слезы, а вместе с ним горящее лицо. А красивое небо… я не обращала внимание на то, насколько оно великолепно. Вспоминается то время, когда я специально летела на встречу со смертью. Тогда оно казалось особенно прекрасным… И тогда я встретила Арама. Интересно, как он поживает? Если судить, по тому, сколько у него было любовниц, то скорее всего он уже нашел ту, что покорила его сердце и он глубоко женат. Не могут же вечно плэйбои бегать за чужими юбками…

Тут послышался шум приближающихся шажков. Сквозь деревья по снегу в мою сторону медленными шажками кто-то шел, а потом остановился. Повернула голову и увидела очень худую девочку лет четырнадцати. Голые ноги в соломенных валенках, грязная рубаха по колен, укутанная в тряпки и старый в дырах тулуп. Подрагивающими тонкими ручками она опиралась на дерево, на её лице был виден румянец, а маленькое сердечко при моем появлении начало стучать быстрее.

— Дитя испугалось… — Тихо произнесла я. Та вздрогнула и собиралась уже кинуться бежать, но что-то её