Шрифт:
Закладка:
– Да? – искренне радуюсь я предложенной помощи.
Не то, чтобы мне никто тут не помогает, совсем нет, и экономка, и другие домработницы с удовольствием возятся с ребенком, а Руслан сразу предложил нанять няню, но вот сам он… избегает малыша, к моему большому сожалению. Маман же его вообще смотрит на нас как на тараканов на кухне. Поэтому искренняя заботы Нины Васильевны меня очень радует.
– Было бы здорово, а я пока дочитаю конспект.
Пожилая экономка осторожно перекладывает Русланчика в коляску и вывозит плачущего недовольного младенца из детской.
Наверно, на улицу его повезет – сегодня в кои-то веки солнечно и не холодно.
Погружаюсь обратно в текст. Из окна доносится периодическое покрикивание Руслана-младшего. Какой-то он сегодня беспокойный. Надо же, ни я, ни Наталья Васильевна не можем его угомонить… наверно полнолуние, надо будет ночью обратить внимание.
Дверь в детскую стремительно распахивается настежь и на пороге появляется раздраженная, точно фурия Нина Петровна.
– Что, спихнула своего крикуна в чужие руки, и теперь прохлаждаешься? – идет свекровь в атаку.
– Завтра экзамен. – мирно поясняю я. – Готовлюсь.
– Так успокой ребенка своего, и готовься дальше! Ты мать или кукушка?
– Вам-то какое дело? – не собираюсь юлить и расстилаться я перед противной свекрухой.
– Да голова болит от вечного крика приблудыша! Он больной весь у тебя! Здоровые так не кричат! Ты небось от наркомана какого залетела! Всю беременность пила и дымила, а теперь у тебя ребенок больной! Орет днями и ночами на пролет!
– Вы сама больная! Сама орете без конца! – парирую я.
Если в свой адрес гадости я еще способна вынести, то вот за собственного ребенка готова разорвать! А еще, знала бы ты, дура противная, что на родного внука наговариваешь, небось язык бы себе откусила…
– Насть, чего ты в детской спишь? – тихо будит меня Руслан.
Сегодня он особенно нежен, хотя за ужином и играл в ставшее привычным для нас равнодушие.
После еды, я покормила Русланчика и пошла с ним в детскую. Тут, укачав, готовилась к очередному зачету, и вот, уснула облокотившись на корпус колыбельки с конспектами в обнимку.
Руслан опустился рядом со мной, поднимает подбородок к себе, заглядывает в глаза.
– Что происходит, Насть? – берет он мою ладонь в свою, поглаживает пальцы, проводит по запястью.
– Ты отдаляешься от меня. Твоя мама постоянно срывается на мне, пристает по мелочам, ругается… еще причины перечислить?
Руслан хмурится, но руку мою не выпускает.
– У мамы отвратительный характер. В этом я с тобой согласен. Но она почти выздоровела. Еще несколько недель и она вернется к себе.
– Или я сбегу от сюда с ребенком на руках.
– Не говори глупостей. – Руслан приподнимает меня на руках, и усаживает к себе на колени. Обвивает руками талию, крепко прижимает к себе. – Ты такая легкая, – вдыхает он аромат моих волос, – такая желанная…
Никак не реагирую на это. Я чувствую, что Руслан возбужден, и он уже соскучился по ласкам, но у меня обида на него, да и после родов прошло слишком мало времени, и любовь – это последнее чем я бы хотела заняться в данный момент.
– Твоя мама обзывается на ребенка. Говорит, что он болен. Мне это очень неприятно.
– Мама может. – соглашается Руслан, – Но ты же знаешь, что это не так?
– А еще она…
– Т-ш-ш… – проводит Руслан пальцами по моим губам. – Все, не будем больше про маму. Лучше скажи мне, Насть. Ответь на один вопрос. Только честно ответь.
– Что?
– Ты могла бы меня предать?
– Чего?! – оборачиваюсь на него. Удивленно смотрю прямо в глаза. – Почему ты это спрашиваешь?!
Он что, догадался, наконец? Но, то, что он отец моего ребенка – не предательство. Просто он не оставил мне ни единого шанса сообщить ему об этом. Где тут предательство?!
– Значит не могла? – допытывается до меня Руслан.
– Нет, конечно!
– Хорошо. – поднимается он прямо со мной на руках. – Идем в спальню.
– Нет, мне еще надо позаниматься.
– Успеешь. Я хочу сделать тебе приятное.
– Но… еще рано, Руслан, прости. Ты же знаешь про сорок дней. Организм женщины после родов…
– Т-ш-ш… – снова шипит на меня любимый. – Я про массаж вообще-то говорил. А ты, о чем подумала, маленькая испорченная девчонка?
* * *
Руслан приносит меня в спальню. Он предварительно зажег свечи. На нашей постели живые лепестки роз.
– Ого, какая красота! – я замечаю фрукты и сок на подносе.
– Я же говорил, что хочу сделать тебе приятно. Хочешь виноград?
– Хочу.
Руслан берет гроздь, отламывает несколько ягод и кормит меня прямо с руки. Я улыбаюсь. Неужто у нас снова все как раньше?!
Руслан подает мне стакан сока.
– За нас с тобой и за ребеночка! – произносит он тост.
– Да, за нас и Русланчика, – соглашаюсь я.
После легкого перекуса Руслан укладывает меня на шелковые простыни, пристраивается рядом. Обнажает мою спину и легонько поглаживает изголодавшуюся по ласкам кожу.
Я мурлычу. Руслан, одобряемый мною, утраивает старания. Моя бедная многострадальная спина, болевшая последнее время из-за огромного живота и от ношения пятикилограммового младенца после родов, сейчас получает настоящую награду. Руслан очень умел в деле массажа, впрочем, как и во всем другом. Я так расслабляюсь, что сладко зеваю, и потихоньку начинаю уплывать на волнах сна, мысленно прощаясь с конспектом до завтра…
Бах! Бах! Бах!!! Сотрясается дверь нашей спальни от дикого стука.
Руслан, вскочив с кровати быстро подает мне халат, и идет к двери. Приоткрывает ее.
– Мам? – удивляется он. – Что случилось?
Из раскрытой двери слышен плач ребенка. Русланчик проснулся, не нашел маму, ну и конечно, выдал обычную детскую реакцию.
– Что случилось? Это у твоей девицы надо спросить, что случилось! – перекрикивая ор внука возмущается свекровь. – Что он разрывается там на весь дом?! Почему мамаша не с ним?! У меня сердце больное, между прочим! Я только заснула и тут на тебе!
Я вскакиваю с кровати, но не так быстро, как хотелось бы Нине Павловне. Все же Руслан здорово расслабил меня и собрать обратно мышцы воедино споро не получается.
Покорно накидываю на себя халат, нашариваю тапочки.
– Ты можешь шевелиться быстрей?! – не прекращает кипятиться свекровь. – Тоже мне мамаша, нашлась! Кукушка, а не мамаша! А еще бесстыжая! Родила и в койку к мужику быстрей прыгнула…
