Шрифт:
Закладка:
«Насть, выбирай слова. Она – моя мать и оскорблять ее я не позволю.»
«Ох, я и правда перегнула палку. Прости, мне просто очень больно. Но это же очевидно!!!»
От злости зашвыриваю трубку на тумбочку. Сама корчусь в очередной схватке. Я вся мокрая, но это уже не воды – меня бросает в пот. Частота схваток усиливается, так же, как и моя злость на Руслана и его мамашу. Ну это же надо Быстрицкому таким лопухом быть… Вот просто уверенна, ах… черт, больно, так вот, я просто уверенна, что уважаемая Нина Петровна подстроила все это специально, чтобы сорвать мне роды… вернее не сорвать, на это она не способна, а не пустить Руслана на них, тем самым показывая, кто имеет на него истинные права!
Проходит еще много времени, прежде чем мой телефон оживает: «я буду с мамой столько, сколько посчитаю нужным. Точка.»
Черт, что за тупые сообщения?! Ну почему воды отошли именно сегодня, когда Руслан мне нужнее, чем воздух?!
Треньк!
Подползаю к тумбочке, хватаюсь за смартфон. Неужели Руслан опомнился?
«Потапыч» – высвечивается на экране сообщение от Миши. «Как ты? Давно не виделись.»
«Лучше всех!!!» – гневно печатаю в ответ. Только его мне сейчас не хватало.
«Насть, что-то случилось?»
«Да!!!»
«Насть, ты рожаешь?!»
«Бинго!»
«Руслан рядом?»
«Нет, его мать попала в аварию, он сейчас ее охраняет!»
«Капец, в такой момент оставить девушку одну в роддоме… я худею с Руслана!»
И хотя сейчас Миша более чем резок в своих высказываниях, но я поддерживаю его, ведь «худею» от тупости Руслана не меньше.
«Я сейчас приеду»
«Эй, не надо!!!» – быстро строчу ответ, но поздно. Друг Руслана уже не в сети.
Руслан
Боже, эти женщины!!! Одна в реанимацию попала, другая в роддом! И обе важны для меня неимоверно! Как мне разорваться?! Я понимаю, что Насте больно и страшно сейчас. Она пишет об этом открытым текстом. Меня самого мутит лишь от одной мысли, что она сейчас испытывает… Но маме тоже плохо.
Она держит меня за руку, вытирает слезы. Она не справилась с управлением, перепугалась столкновения, думала, что умерла, когда потеряла сознание. А ведь именно я виноват в этом. Косвенно! Не принес лекарства, выгнал ее из дома. Я ужасно поступил, как сын. Настя тоже должна меня понять.
Ведь это даже не мой ребенок… Как я сейчас помогу Насте? Если бы я мог забрать ее боль себе, то сделал бы, но увы, природа устроена так, что страдать в этом нелегком деле выпадает именно женщине. Если я сейчас брошу маму в таком состоянии, а с ней что-нибудь случится, то не прощу себе никогда.
Так что прости, Насть. Я позвонил в клинику, убедился, что роды идут в плановом порядке, Настя и ребенок чувствуют себя хорошо. Я уверен в этом медцентре и в его специалистах. Я оплатил все счета, что мне уже выставили превентивно, чтобы моей девушке оказали все по высшему разряду… но раздвоится я не могу. И сейчас я нужен маме, как никому больше.
– Ой, болит, болит, сынок, не могу! – плачет мама, одной рукой сжимая меня, а второй хватаясь за сердце.
– Я сейчас врача позову, – пугаюсь я.
– Не уходи, сынок, вдруг я сейчас умру и не увижу тебя больше…
– Мам, перестань, ну что ты такое говоришь…
* * *
– У вас полное раскрытие, – осматривает меня врач. – Скоро будем рожать.
Как же я рада. Все то, что я чувствовала до этого меркнет по сравнению с болью, что чувствую сейчас.
– Может эпидуралку? – сдаюсь я, наконец.
До этого врачи несколько раз предлагали мне анестезию, но я, начитавшись отзывов на нее до этого, отказывалась, потому что женщины расходились во мнениях о вреде/пользе этого способа обезболивания. Сейчас же я ни о чем таком не думала, просто хотела, чтобы все это уже наконец, закончилось.
– Нет, Анастасия, увы, уже поздно. Вы молодец – самый тяжелый момент позади. Еще немножко и возьмете своего ребеночка на руки.
Треньк! – оживает мой телефон. Я прошу врача подать мне смартфон, потому что сама уже, вся скрученная болью, не могу до него дотянуться. Меня не покидает надежда, что это Руслан опомнился. Но нет.
«Миша».
Черт.
«Я в больнице. Захватил с собой флюру и медкарту. Меня могут пустить к тебе. Можно мне подняться?»
«Нет!»
«Жаль. Мог бы помассировать тебе поясницу на схватках.»
«Уже нечего массировать. Я рожаю!»
Ага, еще чего ему помассировать? Вот почему это все предлагает посторонний парень, а не Руслан?!
«Я с тобой, Настя. Внизу. Буду ждать хороших новостей. Держу кулачки за тебя и ребенка.»
Меня переводят в родильный бокс. Вокруг собирается несколько человек в белых халатах и масках. Я вижу столик для ребенка. Там уже разложены привезенные мною вещи для малыша, подгузник, распашонка, ползунки, пеленка, чепчик и рукавички. Рядом дежурит педиатр. Врачи внушают мне уверенность, что все пройдет хорошо, а детские вещи умиляют и придают сил поскорей произвести на свет своего кроху.
Еще несколько болезненных потуг и…
– У вас мальчик!
Врачи достают скомканное синеглазое чудо. Чудо очень недовольно, что его достали из теплого маминого домика, и потешно крякает, пока его обтирают, взвешивают, измеряют и одевают в приготовленные вещички. Врачи осматривают меня, а я глаз не могу оторвать от своего сыночка. От маленькой копии Руслана, только пока с синими глазками. Но я знаю, что все малыши рождаются голубоглазыми. Со временем у Русланчика-младшего они потемнеют, и он будет еще более похож на своего папу.
Нас с сыночком переводят в одноместную палату. Здесь все по первому классу, что оборудование, что врачи, что обстановка в этой палате. Сыночек заснул, а я едва успела привести себя в порядок после родов, как ко мне явились…
– Поздравляю! – Миша с букетом роз стоит в дверях и ждет моего приглашения.
– Миш, малыш спит, мне тоже надо восстанавливаться. Сейчас не лучшее для визитов время. – тихо говорю я, чтобы не разбудить кроху.
– Я только поздравить тебя зашел. – не смущается ничуть Потапыч, – я взгляну на сына?
– На него еще даже Руслан не смотрел! – встаю я между ребенком и мужчиной. – Тебе не следует сейчас этого делает.
– Ладно, – Миша все же делает шаг ко мне и ребенку. Протягивает цветы. – Возьми. Красивый букет для красивой мамочки!
Я беру, но только потому что хочу, чтобы он убрался как можно быстрее. И в этот момент вижу, как в палату входит Руслан.
