Тот убрал руку с платком от глаза, и сыщики увидели огромный, темный синяк и заплывший глаз.

— Надо бы к врачу, — присвистнув, заметил Виноградов. — Так и без глаза можно остаться. Холод нужно приложить.

— Холод? — растерялась Рашевская, а потом, всплеснув руками, вскочила: — Вот я дура! С перепугу совсем забыла, чему меня моя бабка учила. Лед же нужно или холодное мясо прикладывать. Сейчас я принесу.

— Да не стоит беспокоиться, — слабо пытался возразить Игорь Владимирович, но Рашевская уже умчалась на кухню.

Вернулась она с кухонным полотенцем, в которое было что-то завернуто.

— Вот, приложи. Я специально замотала. Очень холодное, из морозилки.

Игорек благодарно и как-то по-детски тепло улыбнулся Лине Савельевне и принял из ее рук сверток.

— Ай, холодное, обжигает просто, — отдернул он приложенный было к глазу пакет, но потом все-таки снова приложил и одним глазом благодарно посмотрел на Рашевскую. — Уже легче.

— Как он его вообще не убил! — вздохнула Лина Савельевна. — Иван в молодости боксом занимался. Да и сейчас по два раза в неделю в «качалку» ходит.

— О каких документах говорил Баев, вы не в курсе? — спросил Гуров.

— Документы на магазины. Это он так сказал. Но что он имел в виду, я так и не поняла…

У Улямова зазвонил сотовый, и он, извинившись, вышел в коридор.

— Интересно, зачем ему понадобились документы на магазины? На чьи магазины? На ваши, или на Полины Алексеевны? Он не уточнял? — спросил Гуров.

— Нет, но раз он говорил «на магазины», значит, думал, что у меня есть документы на Полинины магазины. У меня ведь только один бутик, — немного подумав, ответила Рашевская.

— А что, разве Полина Алексеевна вам их отдавала на хранение? — Гуров склонил голову набок.

— Нет, не отдавала. Поэтому я сразу и не сообразила, что он от меня требует, — нахмурила брови Лина Савельевна.

— Угу. А после того как Баев ударил Игоря Владимировича, он что-то еще говорил?

— Говорил. Сказал, что если не отдам ему документы и не скажу, куда уехала Полина, то очень сильно об этом пожалею. А потом выбежал из квартиры.

— А вы знаете, где Полина Алексеевна? — пристально посмотрел на нее Лев Иванович.

— Откуда?! — искренне и удивленно воскликнула Рашевская. — Я ведь вам и говорю, что он вел себя как безумный. Да и выглядел при этом как чокнутый — глаза горят, сам бледный, губы трясутся.

В комнату вернулся Тамир Васильевич, но садиться не стал. По нему было видно, что у него есть какие-то новости, и Гуров решил, что нужно закругляться с опросом Рашевской.

— А куда он мог уехать от вас, вы не в курсе?

— Понятия не имею. Домой — в квартиру или на дачу. Не знаю я…

— У него есть друзья, знакомые или родственники, к которым он мог бы поехать?

— Наверное, есть. Но я ничьих адресов и телефонов не знаю, — пожала плечами Рашевская. — У него брат двоюродный в Шараповске живет. А еще одна сестра, как я знаю — в Москве. Вернее, не в самой Москве, а где-то в Королеве. Это все, что я знаю.

— Ну хорошо. Мы будем его искать. Но если он снова у вас появится…

— Я боюсь его! — Лина Савельевна схватила Гурова за рукав. — Вдруг он и вправду с ума сошел и придет меня убивать! Я теперь очень даже верю, что это он мог убить Игнатова!

— Ничего не бойтесь. У вас вон какой смелый защитник есть, — улыбнулся Лев Иванович, указывая на Игоря Владимировича и отцепляя пальцы женщины от рукава. — Просто соблюдайте меры предосторожности. Посидите пару дней дома, не открывайте дверь никому и ждите, когда мы его поймаем.

— А вы его поймаете? — испуганно спросила Рашевская, отпуская рукав.

— Обязательно поймаем, и сразу же вам позвоним, — пообещал Гуров и направился к выходу. Рашевская обреченно, с опущенными плечами, направилась за сыщиками.

— Так вот, если Баев вдруг появится у вашей двери, сразу же…

Лина Савельевна активно закивала головой и быстро произнесла:

— Да-да. Я сразу же вам и позвоню. Прямо сию же секунду, как его увижу.

— Вот и хорошо. И ничего не бойтесь. Попросите кого-нибудь из родственников или вот хотя бы Игоря Владимировича побыть с вами. — Лев Иванович опять не сдержал улыбку и, чтобы Рашевская ее не заметила, быстро вышел за дверь и стал спускаться по лестнице.

19

— Звонили по поводу запроса на телефон Баева, — на ходу сообщил Улямов.

— Я так и понял, — кивнул Гуров. — И какие новости?

— Сигнал его телефона был зафиксирован пятьдесят минут назад в районе кафе «Трюдо» в центре города. Потом он переместился в этот район. То есть к дому Рашевской. А примерно через пять минут после этого пропал.

— Получается, что как только он вышел от Рашевской, то телефон совсем отключил, — сделал вывод Лев Иванович. — Значит, у него был какой-то план.

— Может, и не было никакого плана. Он ведь отлично разбирается в разной технике, раз закончил с отличием политех. Поэтому и отключил, что стал догадываться, что его ищут, — вставил свое мнение Виноградов.

— Думаю, Гоша прав, — согласился с напарником Улямов.

— Он мог уже выехать за город за это время? — спросил Гуров. — Сколько прошло со времени исчезновения сигнала?

— Почти полчаса, — определив время, быстро сделал подсчет Улямов. — Вполне мог уже выехать и за пределы города, если только никуда не заезжал. Например, на квартиру, чтобы взять какие-то вещи.

— Квартира должна быть под присмотром, — ответил Виноградов. — Я сам просил Алаутдинова послать к дому и к Баеву на дачу людей. Зашел к нему в кабинет, когда ходил относить пакет с мешком, что нашли на даче. Сказал, что Баев у нас под подозрением.

— Да, Егор Арсенович заходил и спрашивал меня о нем, — кивнул Гуров. — Кстати, надо бы узнать у него — разрешение на обыск и задержание судья уже выдал или нет?

Лев Иванович достал сотовый, чтобы набрать Егора Арсеновича, но Алаутдинов, словно прочитав его мысли, сам уже звонил ему.

— Все, разрешение в кабинете Улямова на столе. Можете задерживать и обыскивать, — сказал он Гурову.

— Обыскивать-то обыщем, а вот насчет задержания… Есть подозрение, что Баев мог выехать из города.

— Ничего страшного. Я сообщил гаишникам о перехвате. Они передадут всем постам в районе. Я и из своих ребят две группы снарядил прочесать местность рядом с «Калинкой». Да и тамошнему участковому отзвонился. Будем искать нашего беглеца. Докладывать о ходе операции они будут напрямую мне. Появятся результаты — я