ним разговор заставит его скрываться? — с досадой проговорил Гуров. — Я просто хотел узнать у него, куда пропала его жена и почему он ждет уже целую неделю и не подает заявление об ее исчезновении.

— Похоже, что именно эти вопросы насторожили его и заставили уйти в бега. Особенно если он в действительности и ее убил. Что ж, будем искать. У него какая машина?

Лев Иванович назвал марку и регистрационный номер автомобиля Баева, и Алаутдинов спешным шагом удалился звонить судье и в ГАИ.

Гуров подошел к окну и стал задумчиво смотреть на улицу. Погода, которая еще вчера была теплой и солнечной, с сегодняшнего утра начала портиться. Несмотря на то что времени было только четыре часа, из-за неба, затянутого дождевыми тяжелыми тучами, на улице было сумрачно, и оттого казалось, что уже поздний вечер. Ветер усиливался и вот-вот должен был пойти дождь. Настроение у Льва Ивановича тоже было сумрачным и дождливым.

— До свидания, — вывел его из задумчивости голос Верховцева. Охранник тоже опасливо покосился в окно и добавил: — Ох и разгуляется непогода. Успеть бы мне до дома добраться.

Он вышел, а Улямов, подперев щеку ладонью, задумчиво произнес:

— Если мы опоздали и Баев уже уехал из города, да еще и вооруженный обрезом, то нужно по всей Московской области его в розыск объявлять.

— Послушай, нужно попробовать засечь его телефон через операторов связи. Может, он его не выключил, а просто поставил в режим ожидания? Или пускай хотя бы укажут район, из которого сигнал поступал в последний раз, и когда он поступил.

— Попробуем, — согласился Улямов и позвонил кому-то из экспертов. Объяснил, что требуется, и, выслушав ответ, закончил разговор, а потом сказал Гурову: — Минут через двадцать обещали перезвонить и сказать результат. Остается только надеяться, что Баев не отключил телефон.

18

Улямов и Гуров замолчали, каждый размышляя о своем, но тут в кабинет бодро вошел Виноградов и вместе с ним — невероятно вкусный запах чебуреков.

— Я нам поесть принес! — радостно объявил он.

— Чую запах алаутдиновских чебуреков, — расплылся в улыбке Улямов и в предвкушении потер ладони. — Давай доставай скорее, а то на слюну весь изойду. Попробуй, Лев Иванович, какие чебуреки в кафе у сына нашего начальника жарят. С языком проглотишь.

Тамир Васильевич завозился с чайником, а Гоша раздал всем по два огромных чебурека.

И только тут Гуров вспомнил, что с утра ничего не ел, и поэтому голодный как волк.

— Я бы сейчас не только чебуреки с языком проглотил, но и манную кашу, — пошутил он и с большим удовольствием откусил от чебурека большой кусок. Сок так и потек по руке. — Ох, ну и изгваздался я, — посетовал он и оглянулся, высматривая, обо что бы можно было вытереть руку.

Неожиданно у него в кармане заиграл телефон, и Лев Иванович с досадой обронил:

— Не вовремя кому-то приспичило позвонить.

— На вот, вытри руки, — протянул ему Улямов какую-то тряпку.

Гуров наскоро отер руки и вынул телефон.

— Рашевская звонит, — нахмурился он и, подозревая недоброе, включил громкую связь. — Да, Лина Савельевна, слушаю вас.

Раздались рыдания, и сквозь них сыщики разобрали:

— Приезжайте скорее. Он сошел с ума, вломился ко мне, душил…

— Успокойтесь, Лина Савельевна, — прервал ее твердым голосом Гуров. — Объясните толком — кто вломился и кого душили. Вас душили?

— Да-да, меня, — всхлипывала Рашевская. — Он угрожал мне, и теперь я боюсь, что он вернется и…

— Да кто — он? — снова перебил ее Лев Иванович.

— Да Баев же, Иван Баев! Он и Игорька, то есть Игоря Владимировича, ударил, — не переставая плакать, ответила Рашевская.

— Уже едем. Говорите адрес, — торопливо проговорил Гуров и стал натягивать куртку.

Рашевская назвала адрес, и сыщики, с сожалением бросив взгляд на недоеденные чебуреки и остывающий кофе, ринулись на выход.

* * *

Рашевская, уже спокойная, но несколько растерянная, провела всех в гостиную. Там на диване сидел Игорь Владимирович. Одной рукой он носовым платком прикрывал левый глаз, а другой рукой нервно теребил полу своего костюма. Молча и угрюмо кивнув оперативникам, он вопросительно посмотрел на Лину Савельевну.

— Может, мне уйти? — нерешительно спросил он.

— Нет-нет, что вы, останьтесь. Вы ведь свидетель… И потерпевший, — добавила она и улыбнулась ему слабой усталой улыбкой. — Если бы не Игорь Владимирович, то он наверняка бы меня убил, — повернулась она к Гурову.

— Расскажите нам все по порядку, — попросил ее Лев Иванович, когда все расселись, и только Георгий Виноградов остался стоять у входа в гостиную, как солдат на посту — прямой и суровый.

— Я сегодня неважно себя чувствовала, — начала рассказывать Рашевская, обращаясь к Гурову. — После нашего с вами разговора я совсем расклеилась, разнервничалась и расстроилась так, что не могла вести машину. А поэтому Игорь… Игорь Владимирович любезно предложил меня отвезти домой. Я просила его остаться, и мы разговаривали о… — последовал тяжелый вздох. — В общем, обо всех этих событиях, которые произошли, — об исчезновении Полины и об убийстве…

— Хорошо, — перебил ее Гуров. Его не очень интересовало, чем занималась Рашевская с Игорем Владимировичем. — Расскажите о главном.

— Примерно сорок минут назад в дверь позвонили, и я пошла открывать…

— А я в это время пошел на кухню попить воды, — встрял Игорь Владимирович.

— Да, — подтвердила Лина Савельевна. — Так вот, я посмотрела в глазок и увидела на площадке Ивана. Он уже тогда показался мне каким-то нервным. Но я подумала, что он что-то узнал о Полине и приехал мне сообщить. Я открыла дверь, и тут он сразу же ворвался в квартиру, захлопнул за собой дверь и схватил меня за горло…

При этих словах Рашевская сама поднесла руку к шее и нервно потерла ее.

— Я этого никак не ожидала и чуть не упала. Даже крикнуть не могла. А он стал толкать меня в гостиную и… нес какую-то ахинею… Повалил меня на диван, вот сюда, стал душить… — Рашевская указала на место, где сидел Игорь Владимирович, и тот при ее жесте поморщился.

— И что он там вам говорил? — спросил ее Улямов.

— Какую-то несвязную чушь, — передернула плечами Рашевская. — Если дословно, то это звучало так: говори, шлюха… простите, это он так выражался… говори, где документы на магазины! Я знаю, ты с Полиной заодно. Знала ведь… тут он опять выругался… знала, что она путается с этим Игнатовым, и молчала. Обе вы… такие-рассякие. Отдай документы, иначе придушу.

Рашевская перевела дыхание и снова передернула плечами, словно от озноба.

— И тут в комнату вбежал Игорек… э-э-э… Игорь Владимирович и стал Ивана от меня оттаскивать.