— Не стоит. Тогда я повела себя неправильно. Я не хотела причинять тебе боль. Ты убивал не со зла, и не по своей воле. Просто…

— Терять близких — очень больно.

Лэниэль кивнула, дотронувшись до места, где ранее на губах были шрамы. Кожа оказалась нежной и гладкой.

— Дедушка был великим бойцом… Как мне рассказывали. Не могу представить, сколько он там простоял. А все из-за того, что я стараюсь не забывать их.

Норд сжал и разжал ладонь, будто перебирая в руках слова.

— Давай закроем эту тему на время? Я просто устала, и ваша перепалка…

— Не к месту. Я же не дурак. Ты больная вся, и мы так долго странствуем. Без удобств. Наверное, принцессе такое непривычно.

Она ткнула его кулаком в плечо, улыбаясь впервые за вечер.

— Прекрати, какая из меня принцесса.

Она поглядела на свои огрубевшие ладони, на грязь под ногтями, провела рукой по спутанным волосам и дырам в костюме.

— Принцесса трущоб, разве что.

— Прекраснейшая из трущобных принцесс, — он лукаво подмигнул ей и протянул руку, подавая свой локоть, — извольте отужинать.

Смеясь, они дошли до костра, около которого сразу стало уютнее. Пока Марон не показался на горизонте, он снова скрыл лицо. Пахло свежей выпечкой, румяным мясом, тушеными грибами, и еще целая гора запахов примешивалась к основным, сливаясь во что-то единое, до ужаса аппетитное. Пока они шли, ей подумалось, что за последнее время Норд касался ее слишком часто. Но она не чувствовала отторжения. Разве что теперь она действительно чувствовала себя в безопасности, безоговорочно доверяя тому, кто доверял ей в ответ.

Но возможно, это было и правда лишь из-за травмы? Хотя его острый язык явно давал понять, что он к ней неравнодушен, она не могла наверняка знать, что у него в голове. Может быть, это была лишь игра, правила которой были понятны ему одному?

Она постаралась выбросить этот клубок мыслей и просто насладиться пищей, пока Норд пытался незаметно пропихнуть еду за маску, чтобы не раскрывать своей внешности перед Мароном. У молодого эльфа глаза на лоб полезли, а губы растянулись в глупой улыбке, пока он наблюдал за мучениями Норда. Несмотря на это, за ужином их спор и правда утих.

— Отвернись, — прорычал он, откусывая жёсткое мясо, но в темноте, окутывающей лес, было сложно разглядеть что либо даже в свете костра — Норд сидел к нему очеловеченной стороной лица.

— Ладно, — Марон действительно отвернулся, принимаясь затачивать свой нож, но когда спустя время он поднёс сверкающее лезвие к лицу, он ойкнул и выронил его.

— Д-демоны… Пришли за нами?

Его испуганный голос теперь резко контрастировал с бахвальством, и Лэниэль фыркнула в кулачок, а Норд поспешно натянул маску и вздохнул.

Марон медленно повернулся, но не заметив никого нового в окружении, начал с подозрением оглядывать ближайшие кусты.

— Я видел… В отражении… Такое лицо, чёрное… В трещинах, и глаза жёлтые, жу-у-уть…

— Да, это твой личный демон, — подтвердил Норд, которому вновь помешали поесть. — он будет преследовать тебя ещё о-о-очень долго.

Эльфийка не удержалась и разразилась хохотом, да так, что крошки полетели во всё стороны.

— Что смешного? — обиженно протянут Марон. — Я правда видел.

— Я… Верю… Тебе, — задыхаясь от смеха, проговорила Лэниэль, а глаза отшельника за маской заблестели озорством.

Но он и не думал останавливаться, подливая в жерло его страха еще больше масла:

— Разве ты не слышал легенды о демонах? — начал он тихим, заговорщицким тоном, немного склонившись в сторону Марона. — Ваш высокородный эльфийский народ не покидает стен Милтона не из-за вирнов, нет, и даже не из-за разбойников. Они сидят и трясутся в своем замке, опасаясь встретить в Нордшельском лесу своего личного демона…

Он сделал театральную паузу, пока девушка вытирала выступившие на глазах слезы из-за смеха, и пыталась вновь не рассмеяться, чтобы не испортить рассказ Норда. Лэниэль сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и приняла заинтересованный и слегка испуганный вид, чтобы затем вместе посмеяться над Мароном. Глаза подростка неотрывно глядели на черную маску, которую из окружающей тьмы выхватывали лишь отблески огня.

— Однажды, идя по черному лесу, молодой эльф решил углубиться в чащу, подобную этой, — он рукой обвел место, где они расположились. — Задержавшись на поляне, которую окружала непроглядная тьма, он продолжил несмело шагать вперед, надеясь набрести на какой-нибудь свет, но вместо чужого костра он нос к носу столкнулся с ужасающим отродьем, сыном самого Диявола…

Он остановился, чтобы перевести дух, а у Марона мурашки побежали по коже.

— И-и-и… что было дальше? — дрожащим шепотом уточнил он.

Норд отпил горячего чаю из пшенной соломинки, которую оторвал в лесу.

— Об этом легенды умалчивают… Ведь этот эльф больше никогда не вернулся домой, и не смог никому рассказать, что с ним приключилось. Может, его съели животные. А может, сам Диавол утащил его к себе в Преисподнюю.

— Чушь, — фыркнул Марон. — в таком случае никто, кроме него, не видел этого Ди-а-во-ла. И поэтому вся твоя легенда — байка для малышни.

— Нет, ты перепутал, — возразил Норд, — это — был реальный случай, а уж после него пошла легенда, что каждый эльф, уходящий в густые леса Нордшеля, в темноте рано или поздно встретит своего демона. Вспомни, как ты пробирался сюда днями и ночами, а за тобою по пятам — шорох, и звуки шагов по треснувшим веткам. А вокруг — ни души…

Марон несмело кивнул.

— Это ОН тебя нагонял…Ха-ха-ха.

Лицо Марона стало бледным, как полотно, и он ринулся в кусты, извергая в них все содержимое своего желудка. Лэниэль и Норд перестали посмеиваться и обменялись озадаченными взглядами.

— Я не думал, что он такой впечатлительный, — пожал мечник плечами, продолжая пить свой чай.

— Может, мы перестарались?

Марон вернулся бледнее, чем был до этого, казалось, он будто обескровлен. Он держался за живот, но левой, дрожащей рукой показывал куда-то вдаль.

— Ребята, там, там…

— Что? — хором спросили они.

— Там чей-то череп…

Глава 15

Норд уже собирался саркастично вернуть его в жестокую реальность, намекая на то, что в животный мир беспощаден. Черепа животных в лесу — не редкость. Но когда вся троица подошла к кустам с факелом, по плечам Лэниэль пробежали мурашки.

— Такого даже я не встречал, — пугающе произнес Норд.

На влажной и рыхлой почве, окруженной дождевыми червями и личинками, лежал бледный череп. Он частично потрескался, некоторые кусочки были отколоты, и казалось, все довольно ординарно вписывалось в картину оленьих останков.

Если бы не одно