А Алан сказал мне:

– Знаешь, ты всегда мне нравилась, но я считал тебя зазнайкой. В жизни не подумал бы, что ты совсем другая. Совершенно чудесная.

В общем, я забыла про тех, кто не позвал меня жарить что-то там на террасе в поездке, которую я в той или иной степени и спланировала, а Алан забыл про свою бывшую.

Кто-то вроде фотографировал, но особого значения это не имело. Потому что этот день и так никто никогда не забудет.

Часть вторая

Кто-то с папиной работы

У многих ребят в школе родители в разводе. Тут дело понятное: ведь одно и то же рано или поздно надоедает. Например, мне сейчас десять, и то, что я любил в семь, уже неинтересно. Взять хоть те дурацкие плейстейшн, ну да, вроде неплохие были, а теперь кажется брр… скукотища.

Так что я понимаю, почему мама с папой друг от друга устали и захотели чего-то новенького. Никто никого не упрекает. По крайней мере, не должен. Но только не в нашей семье. Мама постоянно твердит, что папа жадный и держит нас в нищете.

Мне кажется, что ни в какой мы не в нищете, но такого лучше не говорить, вот я ничего и не говорю.

А папа повторяет, что не сегодня завтра моя мать загонит нас всех в работный дом, но такого тоже не может быть, потому что папа водит большую машину и занимает у себя в компании какую-то важную должность. Но лучше не говорить ему, что мы совсем не похожи на людей из работного дома времен Чарльза Диккенса. Я их видел на картинках. Поэтому я и об этом молчу.

А еще они оба все время стараются напоминать, что любят меня. Даже слишком стараются.

Мама говорит: «Единственное, что можно сказать об этом памятнике эгоизма, так это то, что он подарил мне тебя, Гарри».

Папа говорит: «Если и можно хоть что-то сказать об этой взбалмошной и зацикленной на себе женщине, так это то, что она подарила мне прекрасного сына».

Даже не знаю, почему они так думают, ведь я тот, с кем сплошные заморочки или одно беспокойство или кого надо оставить здесь или забрать там.

Джордж вообще со своим отцом не видится и говорит, что в сравнении с ним я счастливчик. Уэс говорит, что у него в семье постоянные скандалы, поэтому в сравнении с ним мы оба счастливчики. Выходит, вся эта история про полную семью – одни придумки.

Ну так вот, у мамы появился новый парень. Он, конечно, тот еще отстой, строит из себя добренького, притворяется, что ему есть до меня дело, хотя дела нет ни малейшего. Зовут его Кент, но он не из того Кента, что в Англии, да и вообще не из Кента. Просто имя у него такое.

Джордж говорит, что у Кента дорогущая тачка, значит он при деньгах, и что нам надо вытянуть из него побольше, пока он не слился. Говорит, надо ему напеть, что я коплю на новый айпод, или мобильник, или платное приложение. Надо придумать что-то такое, на что я мог бы отвлечься и не путаться у него под ногами, тогда Кент якобы подкинет мне десятку, или как-то так.

Поначалу я переживал, но сработало отлично. Все, что от меня требовалось, я делал: не мешал ему, а когда оказывался рядом, вел себя как пай-мальчик. Мама спросила, как он мне, а я открыл глаза пошире – прекрасный трюк, если надо немного приврать, – и ответил, что, по-моему, Кент – очень даже ничего. Мама сказала, что я хороший сын, просто замечательный, глаза у нее стали мокрыми, и я ушел.

Джордж говорит, что матери просто берут и выходят замуж за таких парней и не важно, нравятся они нам или нет, во всяком случае его мать так и поступила. Поэтому Джордж советует не усложнять себе жизнь и повторять Кенту, что он классный и круче его только яйца, а он пусть и дальше подкидывает мне средства на разные хотелки. Уэс говорит, что мечтает, чтобы и у него родители разошлись и появился кто-то, кто купил бы ему MP3-плеер.

Так вот, в эти праздничные выходные мы планировали обработать Кента, чтобы он отвел нас в парк развлечений. Там и старичью есть чем заняться, да хоть в ресторане сидеть, а мы бы могли покататься на аттракционах. Я уже и речь подготовил, как он вдруг серьезным голосом заявил мне, что хочет забрать маму на длинные выходные в красивую гостиницу, стоящую на окраине огромного Боярышникового леса. А мне не хотелось ехать в красивую гостиницу у леса. Вот совершенно. Но я напомнил себе, что нужно оставаться очень вежливым. Я явственно слышал в голове голос Джорджа – как будто он стоял рядом и предостерегающе шипел мне в ухо.

– А не выйдет ли это тебе слишком дорого, если поедем мы все – Уэс, Джордж и я? – спросил я.

По его лицу пробежала дрожь при мысли о том, чтобы взять с собой всех нас в красивую гостиницу рядом с рекой и Боярышниковым лесом.

– Вообще-то, нет, Гарри, мы с твоей мамой едем только вдвоем; понимаешь, я хочу задать ей один очень важный вопрос.

Я объяснил, что мама на кухне и что он может пойти и задать ей этот важный вопрос прямо сейчас, но нет, оказалось, что такие вопросы нужно задавать в соответствующей обстановке. Надежда попасть в парк развлечений таяла на глазах. Скорее всего, парк развлечений – тоже неподходящее место для вопросов.

Но я уже пригласил к себе Уэса с Джорджем. Надо было что-то придумать. Может, нам разрешат остаться одним, без присмотра? Оказалось, у мамы с Кентом на нас совсем другие планы: мы отправляемся к папе.

– Но это же не его выходные, – начал я.

– Станут его, – сказал Кент.

Я слышал, как на кухне мама кричит в трубку:

– Ты всегда был эгоистом, Алан, тоже мне откровение, но заявить, что не можешь провести с сыном лишние выходные… Да большинство мужиков из штанов от счастья бы повыпрыгивали, но только не ты. Какая тебе разница, куда и с кем я уезжаю? Я тебе не жена, Алан Блэк, и я каждый день благодарю за это Бога. Да мне дурно при одной только мысли о замужестве! Так вот, слушай внимательно. Гарри с друзьями будут у