Шрифт:
Закладка:
— Я понял, — перебил ее Игнатов, вклиниваясь в плотный поток машин на проспекте.
— С воинской частью еще не созвонилась. Пока телефоны не берут. Но я обязательно…
— И когда мы вылетаем? — перебил ее Игнатов.
— Сегодня в восемь вечера.
— То есть ночевка подразумевается? Мы же не успеем…
— Других рейсов нет. Правильнее, билетов не нашлось. Там был еще утренний рейс, но билет оставался всего один…
Кира принялась что-то мямлить, неумело и неубедительно. Врать она не умела. Из чего он — сыщик с приличным стажем — сделал вывод, что мотив мог быть личным. И странное дело, его это не взбесило и не насторожило. Скорее разволновало, приятно довольно разволновало.
— Я успею собрать вещи в командировку, госпожа Кира? Если в аэропорт надо прибыть в шесть, а рабочий день у нас…
— Не нормирован. Я знаю. Потому все туалетные принадлежности уже закупила. И себе, и вам, товарищ майор. Все упаковано. Свитер и рубашку вам захватим по дороге. Я собралась полностью.
— Свитер и рубашку! — фыркнул он. — А если мне еще что-то понадобится, кроме этого? Надо сообразить, подумать.
— Ну… можете добавить к вещам еще теплую байковую пижаму и колпачок с кисточкой, — со смехом выпалила она и отключилась.
И снова он не разозлился на нее, а рассмеялся следом. Чудеса! Мандариновое суфле или отменный кофе? Что сделало его таким податливым?
В кабинет вошел в приподнятом настроении, и тут же взгляд его наткнулся на посторонних людей.
Неуклюжей серой птицей возле окна застыла фигурка старшего лейтенанта Мокровой. Она выглядела встревоженной.
Перед ней на стуле, выдвинутом на середину кабинета, сидела незнакомая Игнатову молодая женщина — красивая и заплаканная.
— Доброе утро, — поздоровался он, вопросительно глядя на Киру.
В ответ раздался нестройный хор приветствий.
— Это Евгения Кириллова — вдова погибшего Вадима Кириллова, — пояснила Кира. — Она была в числе тех, кто навещал убитую Горелову.
— А зачем вы здесь? — нахмурился Игнатов, вешая ветровку в шкаф и проходя за свой стол. — Дело ведет не наш отдел. Вам надо ехать в районное отделение полиции к капитану Устинову. Он будет рад такой инициативе.
Он сморщил лицо в сторону Киры.
Им своих висяков хватает, еще районные проблемы разгребать? Горелова вела весьма активную личную жизнь. Даже к этой вот самой дамочке Кирилловой всякий раз приводила разных мужиков, если верить утверждениям Мокровой. Или в клубах они вместе тусили с разными мужиками? Он не запомнил. Ему не надо.
— Дело в том, товарищ майор, что гражданка Кириллова опознала по фотографии мужчин, навещавших Горелову, — подала голос Мокрова, встрепенувшись и приведя в движение серые одежды, которые явно были ей великоваты.
— Ардина опознали и без нее, — отозвался он ворчливо. — А сама гражданка умеет говорить? Что именно она делала в доме своей подруги? Которая и не подруга ей была как будто, а соперница? Что скажете, Кириллова?
— Я ездила к ней с разборками, скрывать не стану, — подняла она на него заплаканное, но от этого не менее прекрасное лицо. — И в последний раз мы с ней крепко поссорились. Но я ее не убивала! Когда я уходила, она была жива. И звонила мне на следующий день. Просила извинения.
— Алиби у вас на момент ее убийства имеется? — уточнил Игнатов, усаживаясь на место и включая компьютер.
— Поначалу не было, — порадовала Мокрова. — Гражданка Кириллова позабыла момент, когда ее мама звонила ей по видеосвязи с вечеринки у соседей. Было уже за полночь, Кириллова ответила матери в полусне, отключилась и тут же снова уснула. А наутро и не вспомнила. И считала, что у нее нет алиби. А когда дело зашло далеко…
— Насколько далеко? — пристально рассматривая заплаканную Кириллову, перебил старшего лейтенанта Игнат.
— Настолько, что возникла угроза заключения гражданки Кирилловой под стражу, — ответила Мокрова, сурово сводя брови у переносицы. — Тут сразу проснулась и память.
— Ваша мать подтвердила? — Игнатов уставился в зареванные глаза красавицы.
— Так точно, товарищ майор, — не дав ответить Кирилловой, отчеканила старший лейтенант Инна Мокрова. — И нашлись еще трое свидетелей с вечеринки разгулявшихся пенсионеров. Одна из тетенек даже сняла момент видеоконференции матери и дочери на свой телефон. И фото переслала мне. Желаете взглянуть?
Он молча кивнул, мысленно радуясь, какие сейчас пенсионеры продвинутые.
Мокрова положила ему на стол телефон с открытой фотографией. Это точно было алиби Кирилловой. Заспанное лицо с сердито прищуренными глазами. Взлохмаченные волосы. За ее плечами, укрытыми одеялом, угадывались подушки. Отлично виден включенный ночник на прикроватной тумбочке. И время! Это было почти в час ночи. Временем смерти Гореловой эксперты назвали промежуток от часа до двух ночи. Кириллова никак бы не успела. Даже с учетом пустынных ночных улиц Москвы.
— Она бы не успела, товарищ майор.
Мокрова взяла со стола свой телефон и снова начала листать фото. Остановилась на том самом, где к воротам Гореловой подходит мужчина в бейсболке. Спортивный костюм грязно-серого цвета сидел на нем мешковато, как будто был ему велик. Но мужчина не казался худым или слабым. Даже на фото угадывалась скрытая сила. А вот лица видно не было. Он его тщательно прятал за козырьком.
— Почему, как думаете? — обратился майор к Жене, проговорив все свои соображения вслух.
— Я не знаю, — беспомощно развела она руками. — От меня он лица не прятал. То ли не хотел. То ли не успел. Я его отлично рассмотрела. И я… я его не знаю.
— При каких обстоятельствах произошло ваша встреча?
Игнатов пытался отыскать на фото хоть что-то, способное стать приметой. Ничего! Руки в карманах спортивной олимпийки. Шея скрыта капюшоном.
Не очень удачное фото сделала соседка Гореловой, подосадовал он про себя.
— Я была у Гореловой как раз в тот самый последний раз, когда мы с ней разругались. До этого нам еще как-то удавалось сохранять лицо, общаться почти вежливо. Но в этот раз… Она сама была виновата. Нервничала, металась по комнате. И все пыталась меня выставить. Дела у нее какие-то намечались. Это я уже потом, когда с этим мужчиной столкнулась в воротах, поняла, что у нее очередное свидание было запланировано. А тут я! И вдруг еще возьму и рот открою, расскажу ее жениху, какая она…
— Какая? — осторожно поинтересовалась Кира.
— Гулящая! — с плохо скрываемой неприязнью выпалила Кириллова и всхлипнула. — Я принимала ее в доме с ее мужиками! Я
