class="p1">И выбрал. Это было не так уж и трудно. Спустя несколько дней его цель собственноручно явилась в Подворье в окружении прочих рубежников. Пьянка была грандиозная. Дым стоял коромыслом. Перевертыш даже несколько раз оказался так близко к захожему, что мог бы за считанные секунды закончить все. И никто бы не заметил. Если бы Тот-кто-не-имел-имени действительно хотел убить рубежника.

Так перевертыш лишь ходил рядом, вдыхал запах, обращал внимание на окружавших людей, слушал их слова, подмечал привычки. Ему хватило несколько дней после пьянки, чтобы остановить свой выбор на нужном ратнике. Тому, на кого бы захожий точно не подумал.

Справиться с ратником оказалось даже слишком просто. Стоило обернуться воеводой и явиться домой. Перевертыш постучал, однако внутрь входить не торопился. Видел печати, которые едва ли дадут совершить задуманное. Его бы попросту размазало, попробуй он напасть на рубежника внутри.

— Илия? — удивленно услышал он. — Случилось чего?

— Случилось. Пойдем скорее.

Перевертыш старался много не говорить, ибо видел воеводу несколько лет тому назад. И надеялся, что не позабыл тембр и тон голоса. Но на всякий случай предпочел не рисковать.

Благо, хватило и этого. Рубежник кивнул и выскочил наружу. Перевертыш оглядел небольшой дом в не самом презентабельном районе. Он понимал желание обладателей хиста селиться в отдаленных местах среди чужан.

Рубежники редко заводят друзей. Потому стараются жить там, где кроме них никого не будет. Исключение — Подворье. Но там селятся те, кто понимает, что не в силах защитить себя сами и надеются на твердую руку воеводы. Зачастую зря. К примеру, перевертышу не стоило ничего сложного, чтобы убить любого человека или нечисть, где бы те не находились.

Теперь он пропустил рубежника вперед, а потом попросту ударил по голове прихваченной оловянной болванкой. Разве что затащить того в соседний дом, который перевертыш предусмотрительно освободил для этих целей, оказалось гораздо сложнее. Тот-кто-не-имел-имени старался без нужды не тратить хист, а без него ворочать тело пришлось нелегко. Однако необходимо.

Перевертыш не собирался убивать рубежника, хотя очень хотел. Но все же тот оставался его единственный ниточкой к воеводе и прочим ратникам. Все же Тот-кто-не-имел-имени был нечистью, пусть почти и не отличимой от человека. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

А затем он достал свою драгоценную шкатулку. Раскрыл ее, продемонстрировав миру полный набор излюбленных зелий. Таких дорогих в производстве, что подчас дешевле было купить с десяток артефактов.

Он взял колбу с мутно-зеленой жидкостью, подавляющее волю и влил в рот бесчувственному рубежнику. Хотя на всякий случай все же перестраховался, связал руки человеку. Всегда надо было быть готовым к форс-мажорам.

Когда рубежник очнулся, перевертыш уже клевал носом. Хорошо, что не заснул. Иначе бы получилось глупо.

Они смотрели друг на друга, будто гляделись в зеркало. Только в отличие от Шуйского, рубежник не удивился, не стал кричать, не пытался убежать или кинуться на своего двойника.

— Твоя воля подавлена, — сказал перевертыш. — Это значит, что ты будешь делать все, что я скажу. Но не переживай, ты мне больше нужен, как источник информации. Поэтому сиди здесь и рассказывай обо всем, что я спрошу. Если воевода призовет дружину, тоже говори. Понял?

— Да, — без всяких эмоций ответил рубежник.

— Если бы ты мог спрашивать, то обязательно бы задал вопрос, кто я такой. Конечно, тебя это сейчас не интересует, но у нас много времени, да и мне так больше нравится. Будто я разговариваю не с куклой, а с живым человеком.

Тот-кто-не-имел-имени взял стул и присел прямо перед носом сидевшего человека.

— Я перевертыш. Как ты понимаешь, могу обернуться кем угодно. Такова моя природная магия. Ты теперь в моей полной власти. Судя по комплекции, зелье подавления воли в тебе перестанет действовать примерно через неделю. Теоретически, тогда ты придешь в себя. Даже будешь помнить все, что говорил и делал. Но, боюсь, к тому времени я уже тебя убью.

Тот-кто-не-имел-имени громко рассмеялся. Прожив столько чужих жизней и проведя в одиночестве множество веков, он принялся искать попытки развлечь себя в любых мелочах. Потому излишняя театральность и своеобразная эпатажность стали его яркими чертами. Порой он даже заканчивал заказ какими-то красивыми фразами или жестами, прямо как мелодраматический герой.

Сказать человеку, что ты убьешь его и видеть в глазах собеседника равнодушие, доставляло особое удовольствие.

— Но что-то мы все о мелочах. Я видел, ты крутился возле нового рубежника, Матвея, если я правильно услышал. Расскажи мне о нем все, что знаешь.

И человек стал говорить. Потому что у него не было другого выбора. А перевертыш слушал внимательно, подмечая для себя нужные детали. После он подробно расспросил о подробностях быта и службы ратника, выслушивая порой даже самые скучные детали. Потому что в работе Того-кто-не-имел-имени не существовало мелочей.

Спустя недолгое время, когда перевертыш уже обустроился и даже лично познакомился с несколькими ратниками, то в очередной раз убедился в своей прозорливости. Ранним утром, когда он сонно чистил зубы, рубежник неожиданно заговорил.

Тот-кто-не-имел-имени вздрогнул. Однако быстро взял себя в руки и подошел к сидящему все там же на полу человеку. Было бы хорошо помыть жертву, да к тому же пленник обделался. Но пару дней еще посидит, до соседней комнаты запах не доходит. А там, глядишь, может все будет и закончено.

— Повтори, что ты сказал?

— Воевода собирает дружину.

Перевертыш кивнул и чуть ли не бегом бросился наружу. Мало кто знал, но все присягнувшие на верность оказались связаны. Наверное, это можно было сравнить с большой семьей, где троюродные и четвероюродные родственники даже не знают друг друга. И собираются вместе по значимому событию. Воле воеводы или князя.

Ныне Илия призывал дружину. Перевертыш знал, что для служилых людей подобное не такая уж и редкость. В-первую очередь, потому и оставил в живых этого остолопа.

К замку Тот-кто-не-имел-имени подходил с некоторым волнением. Хоть рубежник и объяснил, куда идти, однако же одно дело путешествовать по карте, а совсем другое в реальности. Но повезло и здесь. Он увидел рубежника, решительно шагающего по брусчатке и догнал его.

За хист перевертыш не беспокоился. Он был способен маскировать даже свой промысел нечисти, выдавая его за рубежный. А лицом, движениями и разговором походил на того, чье место занял.

— Здорово. Не знаешь, чего Илия всех собирает? — подошел он.

Перевертыш знал, что лучший метод защиты — это нападение.

— Привет, — ответил ратник, поглядывающий на него несколько настороженно. — Не знаю.

—