- Спасибо нет.

Рядом со стариком лежал огромный тюк, набитый разным хламом. Сбоку и вовсе торчали несколько черных перьев. И как он такое носит?

- Ну что ты сразу так? хорошее оружие, видно, что хозяин его держал в хорошем состоянии.

- Нет, - я отошла от него.

- Я же Вентрис отогнал.

- Чревоугодие? – я прищурилась.

- Да, его самое. Они же с ленью дружат вот и сидят в одном круге.

- То есть мы на кругу ада? А ты тоже грех? – спросила его.

Старик ухмыльнулся.

- Как сказать, как сказать. Я – демон, и моя забота склонять к плохим делам хороших существ. Пусть и за определенную плату. Зачем тебе ножик, если тебе надо отсюда выбраться. Вот я ему точно найду применение.

- Это оружие моего предка. Не могу отдать, - сжала рукоять.

- Предка говоришь? Ладно. Память хранить тоже нужно, - старик склонил голову. – Вообще все хранить полезно. Идем, ангел. Что нам тут торчать.

- Не пойду, - сделала шаг назад.

Старик нахмурился, а затем в один момент очутился рядом со мной. От него шел затхлый запах плесени и пыли. Он схватил меня за руку, а под нами вспыхнула пентаграмма.

Мы перенеслись в огромный зал, заваленный вещами. То тут то там валялись драгоценности, всякие деревянные корыта, доспехи и даже чучела животных, застывшие в причудливых позах.

- Располагайся, - сказал старик, посмотрев на меня ужасным взглядом, от которого мои ноги подкосились и я рухнула на диванчик, заваленный платьями.

А я глядя на эту груду хлама могла лишь произнести одно слово:

- Алчность.

- Какая догадливая. Отдохни ангел, - последнее, что я услышала от греха.

Лень настолько ленивый грех, что я даже не заметила, как он ушел. Зато я сама отдалась ему. Моему телу нужен был отдых. Это чревоугодию нечего было противопоставить мне. ангелы к еде мало относятся, и наедаться явно никогда не собирались. А вот с алчностью…

Я открыла глаза. Грех укрыл меня темно-зеленым покрывалом, от которого пахло сыростью. Недалеко слышался шум – лязгали посудой, бренчали стаканами. Ангельское оружие лежало рядом, и я его держала настолько крепко, что вырвать его у меня было невозможно даже во сне.

Голова закружилась, когда я села, простонала, массируя лоб. Состояние было будто меня подняли после смерти и заставляют работать.

- Проснулась? – старик появился в один момент рядом со мной.

Вот вроде рядом никого не было, а потом бац, будто хлопок кто-то объявляется рядом.

- Очень хорошо, - грех проплыл по воздуху и застыл напротив меня. Его глаза алчно блуждали по моему телу, будто оценивали его.

- Испытание? – спросила его, подтянув покрывало. Как-то неловко стало. Когда Владыка так смотрел на меня это было приятно. И вот сейчас хотелось бы наплевать на испытание, лишь бы он забрал меня. Но нужна ли я ему буду слабой? Ведь я всего лишь не смогла пройти грехи.

Нет, уж. Испытание я дойду до конца.

- Испытание? – вторил грех, и постучал костлявым пальцем по подбородку. – ах, да. Ты же здесь ради этого.

Он протянул руку, а затем тут же отвел ее и скривился.

- Красивая.

Я отпрянула к спинке дивана и выставила вперед оружие, которое тут же немного удлинилось.

Я даже не контролировала его, оно само выбирало форму какую принять.

- Огненный цвет волос, и невинность вся на лице. Просто прелесть, - алчность выпрямился и хлопнул в ладоши. – Я понимаю, почему Владыка не хочет отпускать тебя. Такой ангел в своей коллекции, просто прелесть. Дашь мне вещичку, и испытание пройдено.

- Нет, - выпалила я. Еще чего. У меня в аду появилось оружие! Да еще и от предка. Кто его знает, как алчность воспользуется им.

- Чудесно, - глаза греха вспыхнули красным. – У меня есть небольшой подарок.

Старик юркнул в один из рядов вещей, которые стояли здесь будто стеллажи в библиотеке.

От алчности подарок?

Рядом упало голубое платье. Только если на мне полупрозрачное красно-грязного цвета, то это – голубое из плотной ткани и цельное.

- Только чего-то не хватает. А точно. Прими ванну! Так и быть выделю немного воды. А то красивый ангел, а сильно грязная.

Он щелкнул пальцами, а передо мной появилась небольшая деревянная кадка. Из нее шел пар. Еще один щелчок и вокруг возник шатер, прикрывающий ее плотными тканями.

- Прошу, - алчность показал мне на ванну. – Только не расплескивай воду. И я не буду смотреть. Ужас какой-то. Люди любят прикрываться от других людей, но грехи-то всегда с ними, несмотря на человеческое уединение.

Алчность исчез, оставляя меня одну. Да, что-то было в его глазах. Если бы люди видели, что грехи наблюдают за ними, как зрители в театре, им бы было неуютно. Пожалуй, лучше вообще не думать об этом.

Я потрогала воду кончиком кинжала – нормальная вода. Кто его знает, что могло бы быть вместо нее. Сняла остатки одежды и погрузилась в приятную теплую воду. И расслабилась.

Впервые за все время в аду, меня покинули тревожные мысли, а в теле появилась легкость. Нож выскользнул из рук и упал беззвучно на ткань.

Я вновь задремала, но очнулась, когда почувствовала, что вода остыла. Поднялась и потянулась. Надевать новое платье не хотелось, а потому вытерлась какой-то тканью и тут же ею обернулась. Чего-то не хватало. Глянула на тряпки на полу.

Оружие! Подошла к ним, перебрала их, пытаясь ощутить хоть какой-то намек. Но ангельского оружия не было. Оно будто испарилось.

Я перерыла свои вещи, даже диван проверила, просунув руку между подушками. Украл-таки.

- Эй, я так не играю! – крикнула, а мой голос эхом разнесся по залу.

- Ангел, - голос старика раздался откуда-то сверху.

Подняла голову, увидев алчность, сидящего на одной из куч хлама и размахивающего ангельским оружием. Скрестила руки на груди.

- Это мое.

- Тебе что жалко? – грех уставился на оружие, а затем плавно, будто змея, повернул шею ко мне.

- Нет. Но это же принадлежало моему предку.

- Правда? А ты в курсе, что тому, кому она принадлежало жив? – спросил грех.

Жив? Это еще что значит?

- Оно принадлежит Асмодею, - ответил алчность. – Асмодей – жив.

- Прошу, отдайте мне это оружие, пожалуйста, - попросила я. Не хочу расставаться с этой вещицей.

- Хорошо, я отдам. Но только если залезешь на эту гору, - старик улыбнулся и уселся на верхушке.

Я оглядела горку, состоящую из каких-то остатков одежды, книг, палок, веток. А высотой в три моих роста.