— Положи руки по бокам стойки, — его команда пронзает напряженный воздух, неся предупреждение. — Не двигай ими, если ты это сделаешь, последствия будут серьезными.

Без колебаний я подчиняюсь, крепко хватаясь за края стойки. Костяшки моих пальцев белеют, когда я готовлюсь ко всему, что ждет меня впереди. В этот момент я полна решимости, готова встретиться лицом к лицу с результатами своего выбора.

Его руки перемещаются спереди моего тела и хватают меня за бедра, отводя мое тело назад. Он прижимает руку в перчатке к центру моей спины и наклоняет меня вперед, раздвигая мои ноги. Я все еще вижу все в зеркале передо мной, поэтому я наблюдаю за выражением голода в его глазах, когда его рука скользит по коже на моей спине, глядя на то место, где он, должно быть, оставил на моей коже больше крови от своей перчатки.

— Ты так прелестно выглядишь в этом цвете, Малышка.

На этот раз, когда лезвие пронзает мою кожу, боль окутывает меня быстрее. Но и удовольствие тоже. Его пальцы и лезвие продолжают двигаться по моей коже, пока я пытаюсь не задыхаться от возбуждения, пробегающего по моему телу.

Лезвие вонзается в плоть одной из моих ягодиц, и я всхлипываю. Его черные глаза снова смотрят на меня с такой интенсивностью, что все мое тело чувствует, будто он прикасается к уязвимому нерву.

— Каждый раз, когда ты садишься, я хочу, чтобы ты чувствовала меня, Малышка. Я хочу, чтобы ты запомнила этот момент.

Затем он толкает что-то твердое внутрь моей киски. Он твердый и холодный, но я такая влажная, что он скользит внутрь без сопротивления, пока он не останавливается, вытаскивая его почти до конца, прежде чем с силой ввести обратно. Моя киска сжимается вокруг него, не в силах остановить реакцию, которую он вызывает у меня, продолжая почти яростно вонзать его в меня.

Я стою там, мое тело наклонено вперед и дрожит, когда смесь ощущений проходит через меня. Жало лезвия, жгучая боль в моей плоти и холодное вторжение внутрь меня посылают волны удовольствия и боли, захлестывающие мои чувства. Я изо всех сил пытаюсь примирить противоречивые эмоции, которые бурлят внутри меня, не уверенная, сопротивляться или сдаться глубинам этого темного желания.

Я снова хнычу от холодной твердости, движущейся внутри моей чувствительной киски, прежде чем он снова вытаскивает ее, поднимая руку к своей маске, наблюдая за мной в зеркале.

Он только что трахнул меня рукояткой своего ножа. Она влажная и блестит под светом из ванной, влажная от пребывания внутри меня.

Он вводит рукоятку под нижнюю частью маски, и я уже знаю его намерения, его глаза закрываются, когда он стонет, когда он должно бы пробует меня на вкус. Я стою, мое тело все еще дрожит от смеси ощущений, которые поглощают меня. Воздух насыщен мощной смесью предвкушения и желания, когда я встречаюсь с его разгоряченным взглядом в зеркале. Напряженность в его глазах отражает мои собственные, отражение голода, который пульсирует между нами.

Когда он вынимает рукоятку из-под маски и убирает ее в ножны на ноге, волна предвкушения проходит через меня. Я зачарованно наблюдаю, как он отбрасывает всякую заботу о чистоте, его действия подпитывают тьму, которая сейчас окутывает нас.

— Ты так хорошо управляешься с моим ножом, Малышка, — мурлычет он, его голос сочится удовлетворением. — А теперь давай посмотрим, насколько хорошо ты берешь мой член.

Его руки в перчатках двигаются к брюкам, расстегивая их и вытаскивая наружу его твердую длину. Я не видела его, когда он трахал мой рот, потому что мне завязали глаза, но я не помню, чтобы он был таким большим, каким кажется. Пирсинг, поблескивающий в верхнем свете, привлекает к ним мое внимание.

— Помни, Малышка, не двигай руками, — рычит он мне.

Обхватывая свой член рукой в перчатке, он подходит ближе ко мне, пока не оказывается прямо у меня за спиной, скрытый от отражения моим собственным телом. Но я определенно чувствую это, когда он направляет головку своего члена к моей влажной киске, медленно вводя его внутрь, растягивая меня, пока его пирсинг не оказывается внутри, и я хнычу от этого ощущения.

Без предупреждения он погружает свой член до конца в меня, полностью наполняя меня первобытной силой. Ощущение ошеломляющее, смесь удовольствия и боли усиливает интенсивность его толчка. Я сильно прикусываю губу, чтобы подавить стон, который угрожает вырваться, необузданное желание разливается по моим венам, когда он стонет и смотрит на меня таким напряженным голодным взглядом, что это должно напугать меня.

— Ты была создана для моего члена.

Его пальцы в перчатках впиваются в мои бедра, когда он медленно вытаскивает свой член почти до конца, прежде чем снова врезаться в меня, растягивая меня до предела. Он делает это снова, вытягивая из меня стон. Затем он задает жесткий ритм наказания, медленно отступая, прежде чем снова глубоко и сильно войти в меня, его пальцы впиваются в меня достаточно сильно, чтобы я знала, что от них останутся синяки.

Я чувствую, как пирсинг на его члене касается стенок моей чувствительной киски, добавляя новый слой ощущений в смесь. Металлическая прохлада и легкое притяжение разжигают огонь внутри меня, усиливая и без того ошеломляющее удовольствие, которое разливается по моему телу.

Я пытаюсь сохранить контроль, подавить стоны, которые угрожают сорваться с моих губ, но сама интенсивность переживания делает это почти невозможным. Каждое нервное окончание в моем теле наполнено ощущениями, поглощенное необузданным голодом, который сейчас поглощает нас обоих.

— Вот и все, дай мне услышать этот милый голос.

По мере того, как его толчки становятся все мощнее, звук соприкосновения наших тел заполняет комнату, сливаясь с симфонией наших прерывистых вдохов. Воздух потрескивает от электричества, заряженный мощной смесью желания и темной первобытной потребности.

Я так близка к краю, мой оргазм в пределах досягаемости, когда он останавливается, и со всхлипом мой оргазм ускользает. Он перемещает одну руку в перчатке, чтобы обхватить тыльную сторону моего колена, его пальцы сильно впиваются в кожу там, когда он поднимает ее вверх и отводит от моего тела. Навалившись на меня всем телом, он тянется к моему лицу рукой в перчатке.