тренироваться со своим отрядом, но тут пришло Родегасту разрешение от совета Китежа присылать охотников, а также воинов деревни на совместные тренировки китежградцев с отрядами других деревень. Оно и правильно. Будущие столкновения обещали быть массовыми, а для этого нужно собрать под одной рукой всю мощь армии, и для этого нужно проводить совместные тренировки. Кий был такому раскладу даже рад. Тренироваться в своем маленьком коллективе даже не отряда, а деревни – это одно, а вот совместно не только с другими деревнями, но и с китежградцами – это совсем другое. Чем больше людей тренируется, тем больше всевозможных финтов и приемов можно узнать. Все они делают одну работу, но часто по-разному, и это дает возможность учиться у других многому…

Но на первую совместную тренировку Кий явился со своим отрядом в скептическом настроении. Ну, расскажите мне, не раз уходившему в рейд по Лесу, что-то новое. И совсем было разочаровался, узнав, что тренировать их будет девушка, да притом в чине тысячника. Кий не был против девчонок в отрядах охотников, но представлял их исключительно или снайпершами, или колдуньями. Чему его могла научить снайперша или колдунья? Отдельных бойцов – да, но его, командира отряда? И даже информация о том, что эта самая девушка оправданно носит чин тысячника, умеет руководить отрядами и имеет свой, с коим периодически выполняет рейды в Лес, его не особо вдохновила.

– Здравствуйте, охотники, – приветствовала их тысячник Варвара Силовна, заместитель начальника китежских развед-добывающих войск, – я рада приветствовать новых людей на наших занятиях.

Не сказать, что Кий заслушался звонкого девичьего голоса, но вот засмотрелся на тысячника – это точно. И было на что. Милое личико с большими глазками, тонким вздернутым носиком, украшенным легкими, еле читающимися веснушками, огромные темно-русые ресницы над голубыми глазами и длиннющая коса, касающаяся своим хвостиком аж копчика.

Это тысячник? Жена тысячника – да, но чтоб сам тысячник…

– Юшковцы, вы у нас новенькие, есть кто из вас, хорошо владеющий рукопашным боем? – спросила Варвара Силовна. – Мне исключительно показать работу супротив разных противников. Нужно три человека: худой, большой и поджарый. Есть такие?

Толпа юшковцев вытолкнула вперед троих воинов, всех в чинах десятников. Последнем вытолкнули Кия как поджарого. Именно поджарого, так как был еще Варг, который был явно худее Кия, и Микула, чуть ли не в два раза шире.

– Отлично, – молвила тысячница, – мы имеем перед собой три типа телосложения человека, но сражаться будем супротив волколаков и их помощников. Зачем нам тогда человеческие типы, спросите вы?

Толпа ничего не спрашивала, а следила за речью Варвары, а также за ее походкой, движениями, колыханием грудей, за ее мимикой и нежным бутоном рта, извергающим столь мудрые мысли.

– Все очень просто, – продолжала девушка, – волколаки сложены почти так же, как и люди, а с учетом их вооружения мы можем констатировать, что их стихия – ближний бой. Итак, начнем с худенького.

Варвара подошла к Варгу.

– Худые волколаки – редкость, но тоже бывают. Они не обладают силой и не лезут впритык. Их задача – бить вас множеством несильных атак, порвать вам какую-нибудь вену, а лучше артерию, вызвать обильное кровотечение, чтоб вы ослабли, и уже тогда атаковать вас напрямую. Наша задача какая? Правильно, поняв стиль боя противника, не дать ему воспользоваться его сильными сторонами, свести их к их к минимуму. А еще лучше – навязать нужный нам вид боя. Сейчас я постараюсь продемонстрировать вам это на вашем коллеге. Прошу, нападайте на меня, используя тот стиль боя, какой я описала.

Варг ринулся в бой: ему не нужно было как-то притворяться, ибо он по жизни так и дрался. В любой праздничной стенке от Варга в оппонента летело очень много не сильных ударов, мельтешение которых не давало сосредоточиться ни на атаке, ни на обороне. И в какой-то момент из всего этого роя ударов вылетал один-единственный, способный пробить подбородок или носопырку, сильный удар, который был еще и невидим для противника. Варг и сейчас ринулся прыгать возле девушки, аккуратно окучивая ее ударами. Хотя какие это были удары. Шлепочки, обозначения, даже долетевшие до цели, не способные сделать больно Варваре Силовне. А вот супротивница его миловать не стала. Выждав момент, она резко на полшага сократила дистанцию и вырубила парня хорошо поставленным апперкотом.

– Вот как-то примерно так, – поправляя слегка сбившееся дыхание, произнесла тысячница, – наша задача – как можно быстрее навязать такому типу рукопашников силовое видение поединка, с которым они по своей слабосильности не могут справиться. А теперь перейдем к тяжелому, крупному типу, оставив поджарого напоследок.

Крупного типа Варвара завалила, быстро перемещаясь вокруг него и безжалостно нанося удары своими маленькими кулачками по уязвимым точкам, которые нельзя ни закачать, ни закрыть жировой прослойкой. Кадык, уши, глаза, пах, солнечное сплетение и еще несколько точек. Микула терпел до последнего, но получив в какой уже раз между ног, разъярился и тут же получил пальцем в глаз, после чего решил не искушать судьбу и лечь на травку полежать. И девушке приятно, и глаза целыми да здоровыми сохранил.

– А вот с поджарым бойцом будет труднее, – констатировала тысячница, оглядывая десятника, – они обладают силой, в отличие от худых, и скоростью, в отличие от толстых. Но и на них можно найти управу.

С Кием вышла накладочка. Он был последним и видел приемы, применяемые девицей в бою. Поэтому все ее подначки и финты парень успевал читать заранее, хотя и сам был для Варвары словно открытая книга. Так бы бой и продолжался на потеху зрителям в бесконечном махании руками и ногами, уходах и прыжках, если бы не секретное оружие Варвары Силовны. В какой-то момент отвлеченный действиями рук и ног противницы, Кий пропустил резкий взмах ее головы, и тут же тугая коса, в которую, судя по всему, был вплетен какой-то армированный шнур, ударила по глазам. Доли секунд слепоты противника девице хватило, чтоб воткнуть со всей силой каблук в солнечное сплетение. С перебитым дыханием Кий упал на землю.

– Вот видите, – утирая пот, сказала Варвара, – и на старуху найдется проруха, а на поджарого воина – свой способ боя.

Победа была сомнительна, и толпа не выразила восхищения. Признание победы было, а вот восхищения нет.

– Позвольте молвить, сударыня тысячница, – отходя от удара, вставая, медленно проговорил Кий.

– Да?

– Судя по моему проигрышу, вы предлагаете всем мужикам отрастить