если она круто на меня запала и не захочет отпускать? Не исключено, что жизнь под землей плохо влияет на члены здешних мужиков. В стране трехдюймовых грибочков – и шестидюймовый король». Он стряхнул ее руку с колена и взялся за обувь.

– Давай уже в путь, – попросил Лиммит.

Глаза Бандиты загадочно взирали на него из-за полусомкнутых ресниц.

– Как скажешь, – манерно отозвалась она и подтащила к себе одежду.

Одевшись, девушка указала ему направление по коридору.

– Туда.

Он молча последовал за ней под флуоресцентными панелями. Когда они проходили под одной из трубок, та мигнула и погасла.

– Когда-нибудь они все выключатся, – сказала Бандита, не обернувшись. – Когда-нибудь нам тут всем придется шастать в темноте, как кротам. Интересно, каково кротам в темноте трахаться?

Лиммит проигнорировал последнюю реплику.

– А вот эти мы… Где остальные вестсайдские канализационные цыгане? Я так понял, залежи консервных банок раскапывают?

На миг ее ухмылка стерлась с лица.

– Нет больше никого, – ответила она. – Я последняя из своего племени. После смерти Джесса королевы-крикуньи истсайдского отстойника всех истребили. Кроме меня.

– О, прости, я должен был сообразить. А кто тогда этот Виктор, который в нас стрелял?

Лиммит был уверен, что Виктор не мог работать на Мокса; рыкающий кашель его оружия совсем не походил на резкий свист, с каким рассекала пространство пуля киллера на поверхности.

– Не в нас, а в тебя. Он одиночка, как и я теперь. Он был из племени крысоловов верхнего водопровода. С нижних уровней выплеснулась жижа и всех засосала, кроме него. Так воняет, что не передать. Он немного сдурел после всего этого, я так думаю. Сдвинулся на жиже и трахе. Может, он как раз этим был занят, когда его унесло потоком. Я с ним немного зависала, но у него день ото дня все меньше клепок в башке. В смысле, ты не подумай, я люблю эксперименты, но, блин же, не так, чтобы меня сунули башкой под крышку сливного люка, оседлали сзади и принялись пинать резиновым сапогом с воплями «Воняет, как говно!». А он, такое впечатление, только этого и хотел. Короче, я ему дала от ворот поворот и пошла к Друа, устроилась гидом. Он мне спустил однажды реально сочного парня, Лайл его звали или еще как-то. Виктор в этого парня тоже палил, он бы его точно убил, скотина: подстерег нас, вмазал мне по макушке, я чуть не отрубилась, и уселся на груди Лайла, готовый прострелить тому башку, а тот вопил как резаный, и тут, представь, спускается банда реальных отморозков, пять или шесть чуваков средних лет, в костюмах для подводного плавания, резиновые такие с большими ластами и оранжевыми буквами на груди. Вырубили Виктора, забрали моего сладенького и смылись по туннелю туда, откуда пришли, прежде чем я толком очухалась.

Лиммит слушал ее с нарастающим удивлением.

– А кто они такие?

– А хер их знает. На костюмах были буквы ОСБ или как-то еще. Я их только на расстоянии видела, ну и от других одиночек всякое слышала. Кто б они ни были, а это единственные верховоды, какие сюда в Зумпф суются. По-моему, от них лучше держаться подальше. Мне один чувак говорил, это активисты общества гурманов откуда-то из округа Ориндж, новых вкусовых ощущений ищут. Нас, из канализации, не едят, мы на вкус слишком говнистые.

«Что я, блин, здесь вообще делаю? – пронеслось в голове Лиммита. – Не надо было столько дурацкой научной фантастики читать. Так и поверишь всему, что тебе на уши навешают».

– Ты их видела в последнее время? – спросил он легкомысленным тоном.

Она резко замерла.

– Тсс, – шепнула девушка. – Слушай.

Лиммит напрягся и сначала ничего не услышал, затем – едва слышно, на грани между реальностью и самообманом слуха, – мягкое шарканье резиновых подошв по полу… пауза… звук возобновился.

– Это они, – прошептала Бандита.

– Ты уверена, что не Виктор?

Одного преследователя ему уже хватило по самые помидоры. Она кивнула.

– Он тоже за нами крадется, но его ты не услышишь.

Лиммит замолчал, осмысливая ее слова.

– И какие мои шансы?

Она спокойно оглядела его.

– Высокие.

– Это утешает. Если ты и вправду так думаешь.

Глаза ее распахнулись, а потом Бандита так и покатилась со смеху.

– Ну ты приколист, парень, – выдохнула она в промежутке между взрывами смеха. – Ты имел в виду свои шансы их одолеть, а я подумала, ты спрашиваешь, убьют ли тебя. Ой, нет, это реально ржачно.

Она продолжала хохотать, сгибаясь в три погибели, так, что лицо покраснело.

Он смотрел на нее, пока девушка не отсмеялась, потом, протяжно всхлипнув, разогнулась и снова заглянула ему в лицо. При виде его напряженного выражения усмешка поблекла.

– Я настроен учинить тут маленькую революцию, – сказал он мрачно, ухватил ее за ворот потрепанной джинсовой рубашки и рванул. Показались маленькие груди со стоячими сосками.

– М-м, – оживилась она. – Я-то думала, тебе не терпится дальше.

– Теперь все выглядит немного по-другому, – без улыбки ответил Лиммит, стягивая порванную рубашку с ее бледных плеч и переходя к штанам.

– Вот, – показала Бандита. – Последний рывок.

Голос ее эхом отдавался в огромном пространстве. Лиммит оглядывал плавное стеклянистое течение чернильно-темной реки. Ограниченная узкой цементной тропой, она просматривалась на всю длину участка, пока не исчезала из виду в обоих направлениях. С одинаковыми промежутками вдоль потока были обустроены входы в коридоры, похожие на разинутые пасти; они сами только что появились из одного такого. «Переливы», – подумал он.

– Было бы у нас на чем плыть, – проговорил он, продолжая наблюдать за ленивым течением, – остаток пути проделали бы без труда.

Бандита рассмеялась.

– Вряд ли. Река не в ту сторону течет – к округу Ориндж.

И скользнула на дорожку, идущую вдоль реки.

«Ну и ладно», – сказал себе Лиммит, благодаря бога, что это последний участок. Он несколько раз просыпался в пустых коридорах, темных туннелях, светлых гротах, а однажды – в брошенном вагоне подземки, заваленном осколками человеческих костей. И осознавал, что не сразу вспоминает о цели странствия. Медленно, с усилием выуживал это знание из глубин памяти, собирая фрагменты сведений о своей жизни до спуска в Зумпф, жизни, которая теперь казалась ему совсем незнакомой. Аддер, Мэри, Интерфейс, KCID. Как-то раз он едва не разрыдался при мысли, что теперь наверняка до конца дней своих не увидит Бонны Камминс.

Помнил он о цели путешествия или нет, а продолжал следовать за Бандитой, совокупляться с ней, есть то, что она ему предлагала – сначала содержимое консервных банок, затем, все чаще, мясо крыс, зажаренных на небольшом костерке. Она их каким-то образом ловила, но