- Сейчас пойду и убью обоих! - с безумной улыбкой пробормотала Лаура.

О, она легко могла бы сделать это. Кто бы сумел остановить ее, сильнейшую волшебницу Форинга? Захоти она этого, и половина города обратилась бы в руины, а половина жителей в мертвецов, прежде чем паладины сумели бы дать ей отпор. Если бы вообще сумели. С ней мог потягаться разве что Ильнур, но и у него было мало шансов в поединке с верховной волшебницей.

Мысль о жестокой и страшной мести захватила Лауру. Перед ее глазами стали разворачиваться неожиданно приятные картины повсеместного опустошения, разорения и ужаса. Разрушенные здания, пылающие дворцы, улицы, заваленные окровавленными трупами горожан - все это вдруг показалось ей крайне заманчивым. Она будет убивать всех, мужчин, женщин, детей и стариков, даже домашнюю живность. Все они сгорят в огне ее ярости. А вот сладкую парочку она прибережет на десерт. Ненавистный Коленька и его шлюшка умрут последними. И нелегка будет их смерть. Лаура специализировалась на светлой магии, но это вовсе не значило, что ей были неведомы темные и жуткие чары. Она знала отвратительные и тошнотворные проклятия, от одних описаний которых кровь стыла в жилах. В ее силах было заставить изменщика и разлучницу испытать немыслимые, чудовищные страдания. Она была в силах продлить их мучения на дни, недели, месяцы. Терзать их днями и ночами, наслаждаясь их истошными криками и мольбами о пощаде. О, они станут ее умолять. Они будут просить вначале о пощаде, а затем о быстрой смерти. Но им не дождаться от нее снисхождения.

Вдруг Лаура словно очнулась и испугалась собственных мыслей. Ее почти затянул в себя омут кровожадного безумия. Слишком охотно она откликнулась на его зов. А ведь так недолго превратиться в настоящее чудовище.

Она стала убеждать себя в том, что нужно успокоиться, взять себя в руки, пережить это удар судьбы и идти дальше, но это не срабатывало. Идти дальше? Идти куда? Продолжать верно служить делу добра? Но Лаура больше не хотела этого. Она не желала оставаться в Форинге, и вообще в Ангдэзии. Плевать ей на эту войну, на добро и вообще на всех. Если она сама не может быть счастлива, с какой стати ей напрягаться и рисковать ради счастья других людей? Это и глупо, и нечестно.

- Уйду, - решила она вслух. - Куда-нибудь.

Вновь она подумала о тропическом острове. Не поселиться ли ей там? Теперь уже одной. Но остров не выглядел слишком заманчивым. Сидя в одиночестве на клочке суши, омываемой бескрайним океаном, и непрерывно гоняя в голове одни и те же невеселые мысли, она точно вскоре сойдет с ума. Ненависть, огонь которой разгорелся в ее душе, сожжет ее изнутри дотла. Этой ненависти следовало дать выход.

В мире было немало земель, его населяло немало народов. Но те, что сторонились войны, не будут рады ее появлению. Они решат, что волшебница из Ангдэзии может накликать на них беду. Кранг-дан? Пусть Лаура и охладела к королевству добра, но не настолько, чтобы примкнуть к его прямому противнику. К тому же злодеи никогда не вызывали у нее симпатии. На самом деле, в данный момент она очень бы хотела, чтобы некая сила сровняла с землей и королевство добра и империю зла.

И вдруг она вспомнила о том, что на свете есть такая сила. Вновь полубезумная улыбка расцвела на лице Лауры, а в глазах загорелся недобрый огонек.

Она, наконец, решила, что будет делать дальше.

Глава 13

- Ильнур? Ильнур, мы входим. Ты чем там занят? Ты одет?

Голос, доносящийся из-за двери, разбудил верховного паладина. Он вскинул голову и быстро, с чувством глубочайшего ужаса и ожидания неминуемой беды, обвел взглядом свои покои. На какое-то короткое и жуткое мгновение ему показалось, что он не один в комнате. Что здесь есть еще кто-то. Или что-то. Что-то страшное, жирное и похотливое. Но нет, боги миловали его. Он был один.

- Ильнур? - вновь прозвучал из-за двери знакомый голос одного из паладинов. - Так мы входим, да?

Минувшая ночь выдалась тяжкой для Ильнура. До самого утра его терзали чудовищные, леденящие кровь, кошмары. Стоило сомкнуть веки и погрузиться в дрему, как тут же чувство безотчетного страха оплетало его холодными щупальцами. Он оказывался в густой темноте, в неизвестном и страшном месте. И он был там не один. Что-то подбиралось к нему, что-то потное и пышное, состоящее из жировых складок и непрошибаемой тупости. Оно желало добраться до него, обладать им, взять его и пленить навеки, ввергнув в пучину адских мук. Раз за разом верховный паладин просыпался с истошным криком, метался на мокрых от пота простынях, рвал на голове волосы и горько плакал. Мужество, всегда бывшее его отличительной чертой, оставило его. Пережитая встреча с жуткой бабой подорвала его психическое здоровье.

- Ильнур, ты как знаешь, а мы входим, - вновь раздалось из-за двери, а затем та приоткрылась, и в комнату просунулась голова одного из паладинов. Увидев, что его командир уже бодрствует, он распахнул дверь шире и вошел внутрь. За ним следом вошли еще два паладина. За их спинами Ильнур разглядел горничных и их горящие любопытством глаза.

- Который час? - спросил Ильнур, натянув оделяло до подбородка и со страхом поглядывая на гостей.

- Час-то ранний, - ответил один из паладинов. - Едва петухи смолкли. Да не о том речь. Ильнур, у нас беда.

Верховному паладину стало дурно. Кошмарные предчувствия охватили его. Неужели сбылось самое страшное? Неужели страх божий, который не так давно коварно проник в его покои и совершил акт сексуального домогательства, вырвался на свободу?

- Что случилось? - тихо, едва сдерживая слезы, спросил Ильнур.

Паладины переглянулись. Один из них заговорил:

- Мы пока сами не разобрались. Тебе бы стоит пойти и посмотреть на все самому.

- Да на что посмотреть-то? - вскричал Ильнур, которого весь этот загадочный тон едва не довел до седых волос.

- Ночью произошел побег из темницы.

В этот раз верховный паладин не сумел сдержать крика ужаса. Он так и знал! Ведь именно в темницу он приказал заключить страшную бабу, и держать ее там до тех пор, пока чародеи не отправят ее обратно в родной мир. А теперь она сбежала. Она на свободе! Она придет за ним! Ее