Шрифт:
Закладка:
— Я не хочу быть подопытным кроликом! — вспыхнул дозорный. — Одилевон, я ещё раз тебе говорю: нет. Мы знали, что они идут, мы следили за ними ещё с побережья Великого океана: оставили рисунки в старом вагоне поезда, — твои, кажется? — поставили его так, что трудно было не заметить, развели костёр в пещере, положили вещи, забрали карты из старого порта у берегов Шахматных озёр… У них исключительно научный интерес, как ты не поймёшь, Одилевон! Они могут сделать хорошее дело, если им так хочется: их большими сердцами можно целую неделю кормить наших людей, — человек отошёл в тень, прячась от слишком яркого для него солнца. — Передай своим друзьям, чтобы уходили, иначе мы выпроводим их силой. Если вам нужно заменить лошадей, возьмите: всё равно кормить нечем. Большего предоставить не можем.
Повисла давящая тишина. Изгой угрюмо переглянулся с Тоской, а затем коротко кивнул дозорному:
— Две лошади. И мы уйдём.
Человек кивнул, уже было отошёл куда-то в глубь коридора, но вдруг замер и обернулся.
— А сколько китов?
— Восемь, — ответила со вздохом Тоска и тут же напряглась: — А зачем тебе это?
— Да так, — лицо человека было скрыто противогазом, поэтому Изгой и Тоска не увидели его расплывающейся улыбки. — Просто любопытно.
Тоска вернулась к кораблю и передала Ауну, что их не примут, а Изгой, подождав пару минут, вывел за уздечки из открывшегося в стене прохода пару лошадей взамен двух предыдущих и тоже повёл их к «Суше». Лошади были ужасно худые, с впалыми животами, и, едва оказавшись снаружи, сразу набросились на свежую траву. На ярком солнце их шерсть отливала из глубокого синего в изумрудно-зелёный, а длинные тонкие рога, аккуратным ободком обхватывающие голову, просвечивали.
— Этого следовало ожидать, — извиняющимся тоном добавила Тоска. Аун на это ничего не ответил, только коротко кивнул и велел команде не сходить с корабля.
— Мы проводим вас до Шахматных озёр, — сказал Изгой, навьючив обеих лошадей. — На этот раз всё будет в разы быстрее, да и путь вы уже знаете…
Тут вдруг поднялся ужасный гул. Киты испуганно посмотрели на купол, который, казалось, задрожал, но Тоска и Изгой испугались ещё больше: они поняли, что случилось.
— К Колючим Гребням, быстрее! — крикнула Тоска. — Бегите в тоннели, дальше по рекам найдётесь как-нибудь! Помните, люди боятся темноты!
— Что происходит? — успел спросить ей Аун, запрыгнув на борт. Изгой удручённо покачал головой.
— На вас началась охота.
Его слова потонули в страшном шуме, от которого лошади, которые тоже не понимали, что происходит, встали на дыбы и едва не скинули своих седоков. В стене города открылся широкий проём, из него выскочило десятка два сине-зелёных коней со всадниками в странных костюмах, которые начали стремительно приближаться к китам, а следом за ними выползло страшное железное существо с длинным рогом на носу, как у марлина или нарвала.
Алу не помнил, как довёл «Сушь» до спасительных тоннелей. Изгой и Тоска летели на лошадях впереди корабля и показывали им верную дорогу: это было единственное, что они могли сейчас сделать. Несколько раз что-то железное со всей силы стукалось в большие выпуклые окна и стены, и тогда большие китовые сердца ёкали и ухали куда-то вниз. Особенно сильно они застучали, когда первая трещина пошла частой тонкой паутинкой по толстому стеклу.
— Ничего, — сказал Аун, поджав губы. — Ещё выдержит.
Как и рассказывали Изгой и Тоска, тоннели были достаточно широкими, чтобы «Сушь» без труда прошла сквозь них. На входе лошади остановились, корабль скользнул внутрь, и кочевники остались позади.
— Прощайте! — услышали сквозь толщу стекла киты голос Тоски. Её лошадь встала на дыбы и испуганно заржала. — Идите всегда на восток, и вы обязательно выйдете к Великому океану!
— Дальше от нас толку нет, потому что мы сами не помним дороги! — вторил ей Изгой. — Но мы попробуем задержать их!
— Счастливого пути!
— Скатертью дорога!
«Сушь» скрылась в темноте тоннелей, а два храбрых всадника на синих лошадях преградили путь двум десяткам таких же, как они.
— Прочь с дороги, — хрипло сказал один из них. На слух и на вид они все были похожи как две капли воды: в одинаковых костюмах с одинаковыми противогазами на одинаковых синих лошадях. Голоса, интонации и выражения у них тоже были одинаковые, поэтому казалось, что с ними снова говорил дозорный, тот самый, который беседовал с Изгоем и Тоской у городской стены, хотя, конечно, это был не он. — Уйдите, вы оба.
— Зачем они вам? — с вызовом спросила Тоска, хотя ответ был очевиден.
— Наши люди давно уже нормально не ели. Мы не можем отпустить их.
— Дозорный сказал нам, что мы можем уйти, — презрительно протянул Изгой, прищурившись от яркого солнца, отражённого железными пластинами города. — И они тоже.
— Мало ли, что сказал дозорный, — последовал приглушённый ответ. — Тогда он не знал, что их целых восемь. В прошлый раз мы упустили добычу, в позапрошлый тоже, но на этот раз подобная ошибка может стоить нам нескольких жизней.
— Они предлагали свою помощь, — холодно возразила Тоска. — Вы отказались.
— Знаем мы эту помощь, — зло усмехнулся один из людей и поправил гарпун на плече. — Посадят нас в клетки и будут рассматривать под микроскопом. Ты это называешь помощью? Нет, спасибо.
— Я правильно понимаю, что слово для homo sapiens больше ничего не значит? Что человек не держит своё слово? — спросил Изгой, гордо вскинув голову. — Что человек — человек! — больше не достоин своего имени?
— Не тебе это решать, — ответили ему из толпы. — Зато ты вполне достоин своего, Одилевон. Мы слышали, как они тебя называют. Изгой! Что ж, это имя тебе вполне подходит. Ещё раз говорю вам: прочь с дороги.
Ни Тоска, ни Изгой не сдвинулись с места.
Один из людей, чуть помедлив, махнул рукой, и страшное железное существо с рогом во лбу поехало вперёд, в пещеру, а затем вдруг выстрелило. Поднялся ужасный шум и грохот. Лошади Изгоя и Тоски шарахнулись в стороны, понесли своих нетронутых седоков прочь от тоннелей, кони людей в странных костюмах тоже отпрянули назад, только однорогое создание не остановилось и продолжило свой путь, скрывшись в тоннеле.
— Нет! Остановитесь, безумцы! — крикнул Изгой, повернув обратно свою лошадь. Та на полном ходу врезалась в коня какого-то человека и протаранила его грудью, отчего он повалился на землю вместе с лошадью. Тоска таким же образом помешала пройти другому. — Оставьте их в покое!
В тоннелях снова послышались выстрелы, и от многократного эха они показались ещё громче и страшнее, чем были на самом деле.
