Шрифт:
Закладка:
Мы вышли к Терновке в 19.00. Это был для нас ужасный день, такой же, как четыре недели назад день на высотах вокруг Крживацинце. Но и результаты были грандиозны. Только наш батальон сам по себе захватил 3000 пленных. Трофеи в виде машин, орудий и многого другого имущества так огромны, что мы даже не знаем точно, сколько здесь всего.
В 8.15 утра мы перешли в наступление. Не успели выйти к нашей цели, как двигавшаяся по дороге справа 7-я рота попала под убийственный огонь. Расчетам противотанковых пушек, которые ушли вперед, пришлось спешиваться и тоже принимать участие в бою вместе со всеми. Мы на нашем вездеходе находились вместе с 6-й ротой, слева от дороги, и потихоньку ехали к одной из высоток. Полевой штаб развернулся левее, за холмом. Невозможно было высунуть голову так, чтобы над ней не просвистела пуля. Русские хорошо окопались в полях пшеницы и подсолнечника, где мы не могли их достать. К сожалению, танки ушли вперед, и их пришлось оттягивать обратно. Вперед выдвинули зенитный расчет, чтобы выковыривать русских из земли. Мы ввели в бой все, что имели: легкие пушки, крупнокалиберные пулеметы и т. д. И все без толку.
Я стоял за стогом сена и пытался разглядеть, где спрятались русские. Никакого результата. Я едва успел отойти от этого места и перейти на другую сторону, как капитан Сарториус, оказавшийся там, где только что стоял я, упал, получив попадание в голову. Наверное, если бы я остался на том месте, та пуля досталась бы мне. Огонь противника с правого фланга становился все интенсивнее, когда слева, примерно с 2000 м, в нашу сторону направилась колонна русских. Когда я и Сарториус видели их примерно час назад, то подумали, что это наш 10-й танковый полк! В большой спешке нам пришлось перебрасывать на левый фланг большую часть нашей артиллерии и открыть стрельбу в том направлении.
Мне пришлось отправляться к расчету 88-мм зенитного орудия, выдвинутого далеко вперед, чтобы они переключили огонь на колонну. Вокруг меня повсюду свистели пули, когда я бегал туда и обратно, но со мной ничего не случилось. Вот там начали приземляться наши первые снаряды, и сразу же загорелось несколько машин, начали метаться лошади без всадников, и навстречу нам потянулись первые русские с поднятыми над головой руками. Это было грандиозно! А в это время вернулись несколько наших танков и сразу же покатились направо от дороги. Там тоже было много русских, которые также стали сдаваться. Но когда они увидели танки, то многие из них остались в своих норах-укрытиях и даже швыряли в танки ручные гранаты. Так продолжалось до тех пор, пока наши солдаты не пошли в атаку вместе с танками и не выковыряли из укрытий большинство русских.
Перед этим 6-я рота прошла мимо, за холм, а затем атаковала с того направления. Однако им удалось добиться немногого. Зато через несколько минут пришел доклад, что погиб Виммер. Какой прекрасный человек! Мне так жаль его жену, особенно потому, что в октябре она должна родить. И, странная вещь, Виммер был уверен, что с ним ничего не может случиться. И вот какая-то пуля вдруг просвистит, а потом… с тобой кончено.
Атака проходила успешно, и русские один за другим выходили с поля и сдавались. Вот это нам было по душе. Все это время мы ехали на машине среди солдат, впереди солдат, между танками, однако для нашего командира и этого оказалось недостаточно: нам пришлось ехать даже перед танками! Нам часто приходилось спешиваться из-за града пуль, но удача была с нами.
На первой высоте перед главной целью – Терновкой – мы снова сделали остановку: там находился наш генерал. Затем мы отправились дальше, посадив солдат на танки. Когда мы проехали за холм, на нас посыпались артиллерийские снаряды, поэтому пришлось искать укрытие. Но каким был вид впереди! Повсюду, насколько хватало глаз, русские машины, им явно не было конца! Через свою стереотрубу я вполне отчетливо видел русскую колонну, как ее головной танк выкатывается из Терновки. Командир приказал мне сразу же отправляться и доложить об этом командиру 33-го танкового полка. Пока я его искал, убили Шобера – как раз на том же месте, где я только что стоял. Судьба?
В 6 м от полевого штаба разорвался осколочный снаряд. Были ранены осколками два водителя мотоциклов, а Шобер получил осколок прямо в лоб, между левым и правым глазом. Он был убит на месте. Это любопытно. Неужели удача действительно на моей стороне?
Ближе к вечеру мы пробились к Терновке. Я бросился вперед и реквизировал себе для работы первоклассную машину. На месте все еще было полно русских, и пленные рассказали нам, что среди них должно быть два генерала. В 22.00 я лег на охапку соломы, уставший как собака. Это был ужасный день. Но снова удача была со мной. Как долго это продлится?
6 августа 1941 г.
Снова вокруг ходят самые дикие слухи. Кто-то говорит, что мы должны отправиться в Румынию, другие утверждают, что мы останемся здесь на зиму, а кто-то думает, что нас скоро отправят домой. Для нас было бы неплохо поехать домой, ведь наш батальон потерял 350 человек. Только 4 августа стоило нам 14 человек погибших, 47 – раненых, 2 пропали без вести. Погиб 1 офицер, 3 были ранены.
В 21.00 пришел приказ сниматься с места. Нас отводят отсюда. Сначала нам, скорее всего, дадут пять дней отдыха. Это будет прекрасно!
10 августа 1941 г.
Мне постирали все мое грязное белье. Люди здесь решительно отказываются брать какие-нибудь деньги. Поэтому я вручил им горсть сигарет. Муж женщины, которая стирала для меня, во время массовых арестов в 1937 г. был отправлен в Сибирь. Она понятия не имеет, где он сейчас: за четыре года от него не было никаких известий. Вот такая она, Советская Россия!
В 22.00 мы получили приказ на завтра: отправляемся дальше на восток.
11 августа 1941 г.
Мы начали движение в 8.15. Снова стоит чудесная погода, хотя ветер и наполняет наши рты ужасающим количеством пыли. Кажется, что чем дальше ты углубляешься на восток, тем лучше становятся дороги; но они все равно не выдерживают никакой критики, и их невозможно ставить в один ряд
