Шрифт:
Закладка:
— Я никому не скажу.
Она закрывает глаза и склоняет голову, её лоб находится меньше, чем в дюйме от моего. Она остается так какое-то время, и когда я собираюсь что-то сказать, чтобы заставить ее снова заговорить, она, наконец, произносит:
— Я знаю, что Аарон не убивал своих родителей, потому что, — говорит она так тихо, что я пытаюсь услышать ее сквозь шум в оживленном кафе-мороженом. — Я была с ним в ночь убийства.
— Что? — Я говорю так громко, что старуха за соседним столиком бросает на меня злобный взгляд. Я понижаю голос. — Почему Вы никому не сказали?
— Я бы непременно это сделала, но Аарон исчез на следующий день, и я испугалась. — Слеза собирается на краю ее глаза. — Я боялась, что все подумают, будто я имею к этому какое-то отношение. Я все еще боюсь этого.
— Но все считают Аарона убийцей-психопатом.
— Знаю. — Она сердито смотрит на меня. — Думаешь, я этого не знаю? Я слушала это дерьмо сорок лет. Меня мучает то, что я не могу что-либо сказать. Я поклялась, что, когда он вернется, то признаюсь. Я была бы его алиби, но он так и не вернулся домой. А потом начала думать о Саре и о том, как он никогда бы не оставил её, и тогда я поняла… поняла, что он тоже мертв. — Слезы льются по ее щекам и оставляют два темных следа на макияже. — И что меня пугает больше всего — это то, что, если бы я сказала отцу, что Аарон был со мной всю ночь, он бы все еще был со мной и по-прежнему жив. Но Аарон мертв, и это все моя вина.
Слезы ручьями текут по ее лицу, и она всхлипывает. Вдруг всплывает мысль, что ее следует похлопать по плечу и сказать, чтобы она не плакала, что Аарон жив и здоров и ждет на мосту Прыгунов, но решаю этого не делать.
— Вы не можете знать, мертв ли он. А если и так, то я уверена, что это не Ваша вина, — говорю я. — Почему Вы вообще решили, что это Ваша вина?
— Потому что мой отец убил его, — говорит она, пялясь на пустую тарелку из-под мороженого. — После того, как он нашел бедняжку Сару в тихой истерике в шкафу рядом с телом матери, он приступил к своим полицейским обязанностям. Потом он вернулся домой. Солнце только начало выглядывать из-за деревьев, когда он повел меня вниз и усадил за кухонный стол. Он рассказал мне о Мистере и Миссис Шефферд и спросил, видела ли я их или нет, в курсе ли о чем-то. Я отрицала. Мой отец пришел бы в ярость, если бы узнал, что я улизнула из дома с Аароном. Мне и в голову не приходило, что он может принять Аарона за убийцу. Как он мог даже подумать об этом? Аарон никому бы не навредил.
Я киваю в знак согласия, что странно, так какзнаю, что она только что сказала неправду. Аарон признался мне сам на мосту Прыгунов. Но даже с его признанием, до сих пор свежим в моей памяти, мне трудно понять и признать то, что он хладнокровный убийца.
— После того как я сказала ему, что ничего не знаю, — продолжает Миссис Лутц, — мой отец встал и снял свою полицейскую форму, надев обычные джинсы и джемпер, а потом ушел из дома. Я точно не знаю, куда он отправился и когда вернулся. Но он никогда больше не говорил об этом, и думаю, он пошел за ним. Скорее всего, он выследил Аарона, убил его и спрятал тело там, где никто никогда не найдет. Вот почему Аарон так и не вернулся домой. Он не хотел оставлять Сару. Это единственное, что имеет смысл во всей этой истории. — Последние слова она говорит так тихо, что мне приходится напрягать слух, чтобы расслышать их.
— Может, он не вернулся по другой причине — говорю, и она с сомнением смотрит на меня. — Может, он испугался, как Вы, и сбежал?
— Если я и знаю, что-то об Аароне Шефферде, так это то, что он не был трусом.
Возможно, так и есть, но поскольку Аарон жив и здоров, я знаю, что отец Миссис Лутц не убивал его. Но по выражению ее глаз я вижу, что Миссис Лутц искренне верит в обратное. Я могу понять её догадки и причины их возникновения. Чего не понимаю — как ему удалось убить свою мать и отчима, если Миссис Лутц была с ним всю ночь. Что-то не сходится. Либо Аарон солгал об убийствах, либо я упускаю что-то важное.
— Вы сказали, что были с Аароном всю ночь. Что Вы делали? — Я стараюсь не съеживаться, говоря это. Не хочу слышать о сеансе поцелуев с участием Аарона и любой другой девушки, тем более Миссис Лутц.
Я ожидаю, что она покраснеет, но нет. Вместо этого ее глаза расширяются, а щеки бледнеют. Встряхивая руки, она несколько раз крутит кольца, затем выпрямляется, сплетая пальцы вместе перед собой, и встречает мой взгляд.
— Это было сорок лет назад, Либби. Я не помню. — Она сердито смотрит на меня. — Мы не убивали его родителей, если ты об этом.
— Я вовсе не это имела ввиду, — говорю, радуясь, что она не умеет читать мысли. — Я просто пытаюсь понять, что случилось той ночью. — И почему у нее на душе метка, которая попала туда якобы по неизвестным причинам.
— Это было очень давно. Не стоит ожидать, что я буду помнить каждую деталь.
— Уверена, что Вы не можете помнить все. Но как тогда можете быть уверенной, что Аарон невиновен, когда даже не можете вспомнить, что делали той ночью?
Она молчит. Ее руки сжимаются в кулаки, а затем расслабляются, когда ее карие глаза сужаются до щелочек.
— Я знала, что это все будет большой ошибкой. — Она наклоняется и берет свои пакеты с продуктами. — Забудь про Аарона. Забудь, что я тебе говорила. Мне правда нужно домой. — Она встает, поднимая сумки. — Спасибо за мороженое.
— Постойте. — Я хватаюсь за ручку одной из ее сумок.
— Прости, но я ничем не могу тебе помочь.
Она делает шаг назад. Я должна отпустить ее сумку или я рискую упасть лицом прямо перед всеми в кафе. Женщина пробирается между столиками к двери. Колокольчик издает звон, когда дверь отворяется, и Миссис Лутц выбегает, оставляя меня одну в кафе-мороженом.
Глава 16
Захлопываю входную дверь
