Шрифт:
Закладка:
Невдалеке от Новой Бряни имеется еще одно место – Каменка, где также была обнаружена стоянка раннего верхнего палеолита. Археологи отыскали там украшения, костяное изделие (предположительно, это был свисток), а также яму, забитую костями животных. Возможно, предки сегодняшних людей, жившие в этих краях 45 000 лет назад, устроили нечто вроде склада продовольствия на черный день. Здесь мы также целые сутки, под жарким летним солнцем, собирали образцы отложений из двух слоев.
Отсюда наш караван двинулся по волнистым равнинам и степям на северо-восток, к стоянке Хотык. Пару раз нам пришлось пересекать Транссибирскую магистраль, и каждый раз мы останавливались и пропускали поезда. Хотык расположен в распадке невысокого холма, возвышающегося над долиной реки Она. В начале 1990-х гг. там раскопали три верхнепалеолитических слоя, в нижнем из которых, датированном 41 000 лет назад, был найден обломок дудочки из лебединой кости. Да, это может звучать как фантастика, но у наших предков – я полагаю, что это были Homo sapiens, – уже в те незапамятные времена существовала музыка. В Германии, в ориньякских слоях, было найдено восемь подобных дудок, причем сохранились они лучше, чем хотыкские; они были сделаны из костей мамонта и косточек лебедя и белоголового сипа{184}. Одна из них, та, что из косточки сипа, 22 см в длину, найденная в пещере Хёле-Фельс на юге Германии, имела пять отверстий для пальцев и две прорезанные V-образные щели, в которые, вероятно, следовало дуть{185}. К сожалению, дудочка была раздавлена, и ее два года кропотливо собирали из множества обломков. Археологи, раскопавшие эти находки, считают, что флейты и, возможно, ударные инструменты составляли значимую часть повседневной жизни доисторических людей – ведь их находят рядом с памятниками обыденного быта, а не в каких-то отдельных, особых местах. Специалисты из фирмы Hohner воссоздали одну из дудок, и оказалось, что она издает те же ноты, что и современные блокфлейты. Однажды, во время конференции в Германии, мне довелось самому услышать игру на такой дудочке, сделанной из лебединой кости. Звуки брали за душу и запомнились мне навсегда. Наши предки, хотя и жили в пещерах, вовсе не были бесчувственными дикарями; они, точно так же как и мы сегодня, создавали искусство и музыку. Их вдохновлял окружающий мир – мир нетронутой природы, в котором они обитали и выживали. Вполне возможно, что подобные вещи играли важную роль в поддержании связей внутри групп и с другими группами, помогали людям собираться вместе для общения или празднования каких-либо событий и в целом служили обогащению их мира.
От дудки из Хотыка сохранился лишь небольшой обломок 4–5 см длиной, но, бесспорно, этот инструмент был того же типа, что и найденные далеко на западе, в Германии. В 2017 г. мне удалось осмотреть его и взять несколько крупиц вещества для датирования. Поистине чудесные ощущения испытываешь, держа в руках кусочек дудочки, на которой человек, живший 40 000 лет назад, наигрывал мелодии под небесами бескрайних русских степей.
На нижнем уровне хотыкской стоянки лежит темный слой почвы толщиной 5 см, где содержатся памятники среднего палеолита. Мы скрупулезно собирали образцы отложений через каждый метр слоя. Я представлял себе, что мы вот-вот раскопаем землю, где обнаружится человеческая ДНК, принадлежавшая денисовцам или даже неандертальцам. И то и другое было невероятно, но, случись такое, ареал обитания обеих групп расширился бы далеко на восток. Оставалось надеяться, что сохранность окажется удовлетворительной. Когда наступил вечер, я пересчитал собранные образцы – 132 пластиковых пакетика с землей с трех важнейших стоянок.
Через два дня мы прибыли в Денисову пещеру. Там я встретился с Вивиан и Сванте и передал им образцы для дальнейшего изучения. Я не суеверен, и все же я поцеловал сумку с образцами, перед тем как отдать ее коллегам, и надеялся на удачу. Очень уж много сил мы потратили, добывая их.
Результаты были готовы через девять месяцев, в апреле 2019 г. Лейпцигская группа начала с поисков мтДНК любых млекопитающих, чтобы, используя небольшую часть наших образцов, выяснить, сохранилась ли в грунте древняя ДНК. Там же, где результаты были положительными, исследователи переходили к целенаправленному поиску мтДНК гоминин.
Из 29 образцов с Варвариной горы они сперва изучили 8 на предмет мтДНК млекопитающих. Увы, все результаты оказались отрицательными.
По Каменке для первой пробы было взято 10 образцов, 2 из которых дали положительный результат по части наличия древней ДНК, но в обоих случаях сигнал оказался слабым и выявить удалось лишь несколько сегментов, принадлежавших лошади и носорогу. Что же касается древней ДНК гоминин, то ее не оказалось ни в одном из 42 образцов с этой стоянки. Мы были разочарованы, ведь из этого следовало, что древняя ДНК сохраняется в грунте лишь частично.
Но затем мы получили обнадеживающие новости насчет образцов из Хотыка. Для начала исследователи проанализировали 14 образцов оттуда, и в 12 из них была обнаружена мтДНК млекопитающих. Удалось идентифицировать такие виды, как лошадь, носорог, корова и ряд других, притом в некоторых случаях сигнал оказался довольно слабым.
А потом пришло известие, которого мы так ждали: опознаваемые следы древней ДНК гоминин обнаружены, пускай и всего лишь в 2 из 47 следующих проанализированных образцов из Хотыка. Оба образца относились к слою 3 горизонта раннего верхнего палеолита.
В первом образце содержание ДНК оказалось столь малым, что определить видовую принадлежность гоминина не удалось. А вот второй образец содержал мтДНК, которая, по-видимому, принадлежала «современному» человеку. Вивиан, возглавляющая лабораторию по исследованиям ДНК, предупредила нас, что это лишь предварительные данные, основанные на немногочисленных фрагментах ДНК, но тем не менее ход событий не мог нас не радовать. Наша первая экспедиция в Сибирь за образцами действительно позволила обнаружить в отложениях человеческую ДНК. Это было замечательно не только потому, что нам удалось идентифицировать ДНК, но и потому, что стоянки, на которых мы брали пробы, находятся не в пещерах, а под открытым небом, и, следовательно, условия для сохранения биоматериалов там не столь хороши.
Сколь ошеломляющим ни был тот факт, что мы, похоже, отыскали мтДНК «современного» человека, необходимо было помнить, что из слоя 4, среднепалеолитического, выделить пригодную для восстановления ДНК не удалось. На сей раз мы не смогли обнаружить присутствие неандертальцев или денисовцев. С этим следовало подождать. Возможно, искомое откроется на другой стоянке или другой исследовательской группе.
Пока мы работали в Забайкалье, изучение осадочной ДНК из Денисовой пещеры продолжалось{186}. Было проанализировано 728 образцов и, всем на удивление, ДНК гоминин нашли в 22 % из них. В этих образцах были отмечены сильные сигналы ДНК «современного» человека – в отложениях, содержащих археологические памятники раннего верхнего палеолита.
Обдумывая все сведения, полученные из «земляной» ДНК, трудно было сходу не заключить, что в этой части Сибири, как и в ливанском Кзар-Акиле и французской пещере Мандрен, данную каменную индустрию создали «современные» люди. Впрочем, я смирял свой энтузиазм, понимая, что все это лишь предварительные данные и работы предстоит еще очень много. Следовало также помнить (о чем я уже говорил), что связать отдельную каменную индустрию с конкретным типом гоминин весьма трудно, в частности потому, что выявляется все больше свидетельств межвидового скрещивания доисторических людей. Например, возможно, что на некоторых стоянках эту индустрию создали высокогибридизированные группы, а на других аналогичные типы каменных орудий могли изготавливать денисовцы или неандертальцы. Но, как бы там ни было, это лишь начало пути. Я уверен, что при должных усилиях и некоторой доле удачи мы совсем скоро сможем разобраться с рядом археологических проблем, которые очень долго представлялись нам неразрешимыми.
Эта отрасль науки настолько нова, что на момент написания этих строк была опубликована лишь одна статья с фактическими данными исследований. С тех пор лейпцигская группа успела поработать с материалами более чем сотни археологических стоянок и исследовала на наличие ДНК почти тысячу образцов отложений, в том числе из разных точек Денисовой пещеры. Древнюю ДНК содержал примерно каждый десятый образец. Для ускорения процесса лабораторию оснастили автоматизированными системами. Простейшие этапы подготовки образцов теперь препоручены роботам, которые успевают обработать огромное количество материала. Осадочная ДНК может рассказать очень многое о нашем прошлом и дать нам больше
