он как-то очень по-собственнически обнял Глашу, привлекая к себе. — Уж простите, мастер. Да только я подумал, что вы пришли, чтобы обидеть ее.

— Приятно знать, что у моей подзащитной есть поддержка.

— Что до этой Лопатиной, то мы с братом посоветовались и ежели не докажут, что Глаша не брала эти треклятые ложки, то выплатим их стоимость той барыне.

— Они старинные, судя по заявленной сумме ущерба, — нахмурился я.

— Ссуду возьмем в банке.

— Не стоит… — слабо возразила девушка.

— Стоит, я не дам тебя в обиду, — Ваня смущенно потупился, взглянул на продавщицу с невыразимой нежностью, а потом извинился и ушел в лавку.

А Глаша густо покраснела и пояснила:

— Брат хозяина. Посватался ко мне. И даже не посмотрел, что приданого у меня нет.

— Разве это важно, когда человек хороший, — улыбнулся я.

— А вы думаете, что получится доказать, что я не виновата? — девушка с надеждой посмотрела на меня.

— Есть у меня подозрение, что Паулина Ананьевна запамятовала, куда подевала столовое серебро. И я все сделаю, чтобы освежить ее память. Очень надеюсь, что у меня получится.

— Я вам верю, Павел Филиппович. Если кто и сможет помочь, то только вы.

— Постараюсь вас не разочаровать.

Мы вернулись в магазин. За прилавком стоял Ваня и натирал столешницу льняной тряпицей. При нашем появлении он снял передник и повесил его на крючок.

Глаша смахнула с плеча рубщика несуществующую пылинку.

— А говорил, что тут покупателей полно, — усмехнулась она.

— Всем отвесил сколько надобно. Чеки выписал и деньги в кассу сложил, — ответил парень и направился ко мне.

— Простите за недопонимание, ваше благородие, — Ваня виновато поклонился, а потом протянул мне сверток из пергаментной бумаги, — вы уж не побрезгуйте, не откажитесь от гостинца. Я вам самый вкусный кусочек приготовил, чтобы отужинали по-императорски.

— Не стоило, — смутился я.

— Ежели не возьмете, я помощника к вам домой пришлю и накажу, чтобы пока не заберете гостинец, он не уходил.

— Сурово, — оценил я и принял сверток.

— В нашей лавке вам всегда рады. Как бы дело не повернулось.

Я попрощался и вышел на улицу. Фома заприметил меня издали и подогнал машину через минуту. Подозрительно покосился на мою ношу и принюхался.

— Вы купили вырезку? Судя по всему, свежайшую. Я ее сегодня могу приготовить, — предложил он.

— Не доверяешь Иришке?

— Иногда надо демонстрировать свои таланты. Чтобы наниматель ценил больше.

Я усмехнулся и сразу же ответил:

— Мне с тобой повезло. И я был бы глупцом, если бы этого не признавал.

— А вы, барин, умный. Это и ежу понятно, — фыркнул парень и выехал на главную дорогу, где встроился в поток других автомобилей.

Во сне и наяву

Фома остановил «Империал» у крыльца дома уже затемно. Обернулся ко мне:

— Прибыли, вашество.

— Спасибо, — поблагодарил я, открыл дверь, собираясь покинуть авто, и произнес:

— Завтра утром мы едем искать место, где нашли тело девочки, Софьи Потемкиной.

— За город к тому особняку? — уточнил слуга.

— Почти. Там неподалеку от него нужное нам место.

Я вышел из авто. Поднялся по ступеням крыльца, отпер дверь и вошел в дом:

— Я уже начала было переживать, — послышался в полумраке голос Виноградовой. А через несколько секунд я заметил силуэт призрака.

— Никто не приходил, пока меня не было? — уточнил я, заглянув в приемную.

— Ждешь, что в наш дом проникнет террорист, который заложит динамит в твоем кабинете? — саркастично спросила Любовь Фёдоровна.

— Не исключаю такого варианта, — ответил я.

Конверт с печатью жандармерии лежал на краю стола секретаря. Сверху нашлась записка, скорее всего от Арины Родионовны:

"Курьер принес пакет из жандармерии. Я зарегистрировала его во входящей корреспонденции.

— Уж не знаю, расстрою ли я тебя, или обрадую, но в гости не приходил никто.

— Все в порядке.

— Неужто опять решил работать? — женщина приготовилась спорить, но я ее опередил.

— Дело о погибшем ребенке. И я не стану отдыхать, пока оно не решено. Уж простите, Любовь Федоровна.

— Тебя только могила исправит, — призрачная дама закатила глаза.

— Это очень вряд ли. Вам же не помогло.

— Что есть, то есть, — не стала спорить женщина и пожала плечами.

Я взял конверт со стола, и направился в жилое крыло. Поднялся в гостиную, сел в кресло, тяжело вздохнул и откинулся на спинку. Какое-то время посидел в тишине, слушая, как отсчитывают секунды настенные часы.

— Ты уснул? — тихо поинтересовалась Виноградова. — Я не стану относить тебя в кровать как малого ребенка.

— Нет. Спать мне еще рановато, — пробормотал я.

Вынул из кармана пиджака список, который передал мне секретарь приюта. Недовольно поморщился: работы на несколько недель. А у меня есть максимум неделя. Дальше начнутся допросы Литвинова, попытка продавить его на признание и передача дела в суд. А доказать невиновность Ильи в суде будет куда сложнее.

— Иришка оставила ужин в духовом шкафу, — произнесла Виноградова. Я оторвался от изучения списка и обернулся к призраку. Рассеянно переспросил:

— Что?

— Спрашиваю, будете ли вы ужинать, Павел Филиппович?

Я покачал головой:

— Нет. Пожалуй, я буду только чай.

Призрачная дама кивнула и ушла на кухню. Я же вскрыл пакет и вынул бумаги, которые прислал мне Иванов.

Первым документом был осмотр места происшествия. Описание местности, ориентиры, не самая глубокая могила, истерзанное тело, описание найденной девочки и ее одежды.

— Рваная рана в правом боку, — пробормотал я. — Бурые пятна на кофте в районе повреждения.

Дальше шли фото, которые я бегло просмотрел. Ничего странного отметить не смог. Отложил протокол, взял второй лист.

Это был опрос человека, который нашел тело. Им оказался какой-то случайный грибник, который бродил по лесу с собакой. Животное и нашло наполовину раскопанное, изуродованное тело. Человек оказался законопослушным подданным Империи и не сбежал, а вызвал жандармов. Я достал из кармана блокнот и переписал имя и фамилию человека.

Изучение бумаг прервал звон посуды. В гостиную влетела Виноградова, которая несла перед собой поднос, на котором стоял чайник и чашка. Также на небольшой доске нашлись горячие бутерброды с сыром, ветчиной и зеленью.

— Это лишнее… — начал было я.

— Я хотела настоять на полноценном ужине, — фыркнула женщина. — Но буду удовлетворена, если ты перекусишь хотя бы этим. И не пытайся спорить.

— Не стану, — я поднял ладони в знак капитуляции.

— Вот и славно.

— Спасибо, — поблагодарил я призрака и налил в чашку чай. Сделал глоток и надкусил бутерброд.

Было вкусно и я понял, что и вправду проголодался. Сам не заметил, как смел все, что приготовила для меня Любовь Федоровна.

Вытерев пальцы салфеткой, я подумал о том, что было бы неплохо расстегнуть ремень на брюках. Но тут же представил, как на это отреагирует мой бухгалтер, и понял, что выдержать еще раунд ее иронии сейчас не смогу.

С этими мыслями