духом фаталистов в военный форме чем настоящих солдат. Лица некоторых его подчинённых, каждый раз когда лейтенант их видел, вызывали у него одно-единственное страстное желание… Подойти и со всей силы ударить по нему, чтобы согнать с него эту тупую обречённость или затаенный страх в глазах! А вместо них разглядеть злость, настоящую боевую злость, когда готов зубами рвать глотку врагу! Да, это было неправильно, такой стиль командования не достоин настоящего британского офицера, но желание упорно не уходило, соблазняя сорваться и наделать глупостей, облегчив внутреннее напряжение.

Вот почему?!! Почему они не могут найти в себе силы сражаться так же как он сам⁈ Почему мысленно смирились со своей гибелью и похоронили себя? Почему другим уже на всё плевать, лишь бы вернуться домой в Англию и забыть проклятую войну как страшный сон хотя бы на некоторое время⁈ Ведь ему, Юджину, ничуть не легче чем им, но он ведь держится! Пытается сделать всё что в его силах чтобы не дать немцам помешать эвакуации! Чёртовы трусы! Он, конечно, разбавил эту тухлую массу своими немногочисленными солдатами из остатков взвода, поставив их командирами отделений, но поможет ли это в бою может показать только сам бой…

От этих мыслей настроение, и так не слишком хорошее, упало ещё ниже. Сплюнув со злости Питерс открыл глаза полностью и с усилием встал во весь рост, кривясь из-за затёкших ног. Утренняя свежесть от близкого озера чуть бодрила, помогая справиться с сонливостью. Мельком оглядел свой пулемёт и запасные магазины, лежащие рядом, и снова зевнул, помотав головой.

— Доброе утро, господин лейтенант! — поприветствовал его Барнс, неслышно подошедший к нему.

— Какое, к чёрту, оно доброе, сержант? — мрачно ответил Юджин, пытаясь сдержать новый зевок. Не получилось, и его рот снова издал протяжный звук. — Проклятые немцы так и не дали нормально поспать… Им бы дрыхнуть как все нормальные люди, но нет! Одно слово — нацисты!

Выразив таким образом своё возмущение Питерс в который раз выглянул из-за бруствера, пытаясь понять есть ли изменения. На первый взгляд их не было. Но внезапно его ухо уловило какую-то неправильность. Потребовалось всего несколько секунд чтобы понять в чём она заключалась.

Немецкая пушка замолчала, а ведь последний выстрел был… быстрый взгляд на часы показал что прошло уже больше семи минут. Что бы это значило? Устали стрелять четыре часа подряд? Разгадка проявилась быстро. Снова раздался знакомый и даже надоевший свист… только почему-то он стал гораздо громче и сильнее… О, чёрт!!!

— Ложись!!! — не своим голосом заорал лейтенант, падая на дно траншеи.

Почти одновременно с ним рядом рухнул сообразительный Барнс, закрывая голову не только каской но и руками. А через пару секунд всё вокруг загрохотало и затряслось. Началось настоящее землетрясение… Лёжа вместе с сержантом в узкой траншее Питерс ощущал себя как маленький камешек в баночке, которую трясёт играющий ребёнок. Его слегка побрасывало вверх, кидало на осыпающиеся стенки укрепления, глушило ударной волной от взрывов… Он задыхался от запаха сгоревшей взрывчатки и ни о чём не мог думать, все мысли вышвырнуло из головы, оставив там только отчаянную мольбу о том чтобы это всё поскорее закончилось.

Потом на него вдруг свалилась какая-то острая и тяжёлая железка, больно ударив по спине, и он только случайно заметил краем глаза что ею оказался его пулемёт, отброшенный силой близкого разрыва прямо в сторону своего хозяина. Неосознанно, на полном автоматизме, лейтенант подгрёб оружие под себя, опасаясь что оно засорится пылью и землёй, а потом снова сжался на дне качающейся траншеи, отбросив все посторонние мысли…

По его ощущениям этот рукотворный ад продолжался несколько часов, он просто потерял чувство времени. И когда наконец земля перестала дрожать от взрывов то Юджин не сразу смог поверить что остался жив и даже не ранен. Голова была как чугунный горшок, по которому хорошенько вдарили чем-то тяжёлым. Во рту сухо и прогоркло от пыли, неимоверно хотелось пить, чтобы хоть немного промочить горло. Шатаясь, он кое-как утвердился на ногах и обвёл окрестности мутным взглядом. И не сразу поверил в то что увидел.

Вся траншея и расположенные позади неё отдельные позиции для пулемётов и орудий были буквально перепаханы вражеской артиллерией. Воронок настолько много что нечего было и думать сколько приблизительно снарядов упало на их участок. Вдобавок, вопреки распространённому поверью, в нескольких местах эти воронки громоздились почти вплотную друг к другу. Деревья и кусты, до этого момента скрывавшие часть союзных укреплений, были начисто сметены с лица земли, их переломанные стволы и сучья лежали на земле, сочась соком и белея древесной трухой. Кое-где эти деревянные обломки горели и дымились, заволакивая местность дымом.

Но не этот местный апокалипсис был самым худшим последствием немецкого артналёта. Куда неприятнее выглядели люди, солдаты его роты, попавшие под вражеский огонь. Насколько Питерс видел, в нескольких местах в траншею были прямые попадания, сильно расширившие и углубившие её. Вот только судьба бойцов, в тот момент ещё даже не успевших понять что случилось, казалась очевидной. Сам лейтенант видел от силы пятерых-шестерых солдат, осторожно встающих на ноги и неверяще осматривающихся по сторонам.

Внезапно вернулся полностью слух и Юджин услышал то что до этого было для него лишь немым кино.

— … Боже, Боже мой… я не хочу здесь находиться, не хочу! К дьяволу всё!.. Пошли вы все к такой-то матери!! — орал во всё горло рыжий солдат с окровавленным виском и в измазанной землёй форме. Он безумным взглядом смотрел куда-то в небо и пытался вылезти из траншеи, не замечая что одна его стопа неестественно вывернута. Видимо, шок оказался настолько силён что тот даже не чувствовал боль.

— … Стиви! Стиви, мать твою! Ты слышишь меня, парень⁈ — в пяти метрах от него другой рядовой дёргал за плечо своего товарища, не подававшего признаков жизни. — Да очнись же, дружище!.. Мне нужен медик, срочно!!

— … Я ранен, помогите мне!!! Быстрее!! — донёсся до Питерса плачущий голос с другой стороны.

Над позициями стоял стон, слышались ругань и мольбы о помощи. Мозг понемногу приходил в себя и пытался наскоро набросать план действий, раз уже ему повезло пережить этот огненный шторм. Так, провести перекличку, восстановить линию обороны, оттащить раненых к медикам, проверить исправность вооружения… Что ещё?

— Чёрт побери, всего за пятнадцать минут эти поганые немцы перекопали нас словно рыбак в поисках дождевых червей… — кашляя и чихая от пыли рядом с ним возник сержант Барнс, весь чумазый