Joe R. Lansdale, "Wrestling Jesus",2013

Сначала они отобрали у Марвина мешочек с ланчем, потом деньги, а потом от души надавали пинков. Он чувствовал, что ему так надрали задницу, что по шкале от одного до десяти боль ощущалась на все четырнадцать баллов. Однако Марвин принял в расчет то, что избиение не было безостановочным, потому что один из напавших прервался на перекур, а после еще двое, похоже, устали и выдохлись.

Лежа на земле и чувствуя вкус собственной крови, ему хотелось думать, что, принимая во внимание перекур и явную усталость двух грабителей, от их общей результативности можно отнять несколько очков, и тогда сумма составит девять или десять вместо полных четырнадцати баллов.

Это, однако, ничуть не помогло ноющим ребрам и не устранило пятен, поплывших перед его глазами до того, как он отрубился от боли. Когда он пришел в себя, его бил по лицу ладонью один из подонков, которому хотелось знать, есть ли у Марвина золотые зубы. Он сказал, что нет, но подонок настаивал на том, чтобы удостовериться, и Марвин открыл рот, и грабитель проверил.

Разочарованный подонок пригрозил нассать ему в рот или оттрахать его, но и сам головорез, и его банда либо слишком устали после избиения Марвина, чтобы оттрахать его, или не накопили достаточно мочи, потому что развернулись и начали уходить, деля на ходу деньги на четверых. Каждому досталось по три доллара и двадцать центов, а из его рюкзачка они вынули вполне приличный сэндвич с ветчиной и маленький контейнер с желе. Однако в нем была только одна пластиковая ложка.

Марвин начал ощущать себя частью бетонного тротуара, когда какой-то голос произнес:

— Эй, мелкие говнюки, думаете, что вы что-то из себя представляете, да?

Проморгавшись, Марвин увидел, что говорил старик, сутулый, кривоногий, с седыми волосами и лицом, которое, казалось, когда-то разобрал на части и потом кое-как собрал вместе пьянчуга в темной комнате, скрепив все дешевым клеем. В его ухе — Марвин видел только правое — было столько шерсти, что хватило бы на небольшой свитер. Единственные черные волосы, которые были у старика — на голове его они были цвета рыбьего брюха. Штаны, висящие мешком, он поддерживал одной рукой. Кожа его была темной, как орех, а рот буквально набит зубными протезами. Один из карманов его штанов был чем-то раздут. Марвин подумал, что это могла быть его мошонка — из-за грыжи.

Банда остановилась и развернулась. Они были довольно-таки неприятными типами с широкими плечами и мощными мускулами. У одного из них был большой живот, но твердый, жесткий, не обвисший, и Марвин по собственному опыту знал, что и кулаки у них твердые, а башмаки еще тверже. Старик вполне мог расстаться с жизнью.

Тот, что спрашивал Марвина насчет золотых зубов, с большим животом, посмотрел на старика и сказал, положив украденный рюкзачок Марвина на землю:

— Ты с нами разговариваешь, старый пердун?

— Вы единственное дерьмо, которое я здесь вижу, — сказал старик. — Думаешь, что ты крутой мужик, да? Любой может избить такого слабака, как этот паренек. Моя бабушка-инвалидка смогла бы, а ведь она уже двадцать лет как умерла. Пацану, может, шестнадцать, а вам, пидорам, сколько — двадцать? А вы всего лишь кучка влагалищ без единого волоска на щелке.

Марвин попытался отползти назад, чтобы скрыться с глаз, не желая, чтобы интерес к нему снова пробудился, и думая, что, может, он успеет удрать, пока они будут убивать старика. Но он был слишком слаб, чтобы ползти. Жесткое Пузо с напыщенным видом направился к старику, осклабившись и поглаживая волосы.

Когда он был уже в шести футах от цели, старик сказал:

— Собираешься драться со мной один, мелкий ты говнюк? Тебе даже не нужно, чтобы твоя кодла держала меня за руки?

— Я тебе все оставшиеся зубы вышибу, ты, старый мексикашка, — сказал Жесткое Пузо.

— Настоящих у меня не осталось, так что давай попробуй.

Парень сделал шаг вперед и попытался ударить старика ногой, но тот отбил его ногу в сторону левой рукой, продолжая правой поддерживать штаны, а потом стремительно врезал ему прямо в рот. Удар сбил бандита с ног, и по губам потекла кровь. Когда Жесткое Пузо попытался подняться, старик ногой с силой рубанул его по гортани. Жесткое Пузо снова упал, задыхаясь и обхватив горло ладонями.

— Как насчет вас, девочки? Настроены развлечься, мокрощелки?

Мокрощелки затрясли головами.

— Это хорошо, — сказал старик и вытащил из кармана цепь. Она и отдувала ему карман, а вовсе не грыжа. Он по-прежнему придерживал штаны свободной рукой.

— У меня тут уравнитель. Я обмотаю этого сукина сына уравнителя вокруг ваших пустых тыкв как якорную цепь. Идите сюда, поставьте мистера Дырку-в‑Заднице на ноги и уберите его от меня, быстро.

Три парня подняли мистера Дырку-в‑Заднице, он же Жесткое Пузо, на ноги, и когда они это сделали, старик придвинул лицо вплотную к физиономии Жесткого Пуза и сказал:

— И чтобы сюда больше не возвращался. Я тебя не желаю здесь видеть.

— Ты пожалеешь, мексикашка, — сказал Жесткое Пузо. Кровь пузырилась на его губах, стекая по подбородку.

Старик положил цепь на землю и снова врезал Жесткому Пузу левой, сломав ему нос и разбрызгав кровь по всему лицу.

— Что за хрень у тебя с ушами? — спросил старик. — Что там? Грязь? А? У тебя грязь в ушах? Ты слышишь меня, когда я с тобой разговариваю? Adios[49], козлятина.

Трое парней и Жесткое Пузо, которого шатало вовсю, двинулись вниз по улице и исчезли.

Старик посмотрел на Марвина, все еще лежащего на земле.

— Меня моя старая мама лупила крепче, а у нее была только одна рука. Вставай, черт возьми.

Марвин умудрился подтянуть под себя ступни, подумав, что