процентов была уверена: кот тот самый, людкин.

— Где мы? Что нам теперь делать, а? Это ты во всем виноват, между прочим. Какой хмыры ты полез на тот балкон? Как сюда попал?

Полный игнор. Ноль реакции.

— Ну, смотри, — непонятно кому или чему угрожая, я подошла к накрытому тканью холмику, решительно откинула тонкую ткань.

И сдавленно, приглушенно взвыла, закусив пальцы.

Потому что это действительно был труп. Глаза, два чёрных провала — один полуприкрытый, другой широко открытый — слепо смотрели в потолок. Холодная и твердая на вид, как кусок говядины из морозилки, кожа казалась в полумраке тёмно-синей.

— Ы-ы-ы, — простонала я, опуская ткань на неподвижную лысую макушку, изборожденную ветвистым червеобразным шрамом — не таким, как от вскрытия в кино показывают, а самым обычным, давно зажившим.

Кот продолжал невозмутимо лежать на трупьем животе. А если разбудит?!

— Брысь, — зашипела я, — Слезь немедленно, хмыра хвостатая!

Ноль реакции. Бедность ругательного местного словаря угнетала. Зато очевидно доказывала, что мы с котом по-прежнему пребываем в Магре.

Отчего-то сам факт нахождения кота на мёртвом теле нервировал меня куда больше самого мёртвого тела. Наконец поняв, что реагировать на устные просьбы кот не будет, я решительно подошла и схватила почти невесомое тельце.

И в ту же секунду разжала мигом ослабевшие пальцы.

Кот мягко, бесшумно шмякнулся на пол и поднял на меня блеснувшие лаймовой зеленью круглые глаза.

Не убегал.

Не нападал.

Смотрел.

Очень медленно я протянула к нему дрожащую руку, сдвинула в сторону чёрную шерсть на боку. Несколько секунд смотрела на белые кости, самые обычные, не прикрытые никакой кожей ребра, изогнутый тонкий позвоночник. Внутренних органов за ними не было, пусто. Каким образом на костях крепилась кучерявая шерсть, даже более пышная, чем тогда, когда кот находился у меня в квартире, было неочевидно, похоже, она парила вокруг кота в воздухе.

Иллюзия.

— Мррр? — вопросительно подал голос кот.

Мол, что-то не так разве?

Глава 29

— Дыши, Камилла, Камуся, Миля, дыши, моя ты чебурашка, мозгами на всю голову чебурахнутая, — я глубоко вдохнула, выдохнула. Ну, трупы вокруг. Ну, кости. Ну, мёртвый кот. Во-первых, это может быть всё-таки совершенно другой кот, мало ли чёрных и кудрявых котов! Тот, живой, остался в насквозь немагической России, а этот, мёртвый, шарашится по местным моргам. Здесь — и это «во-вторых» — магический мир, как-никак. Если Март оживил крысу, почему бы кому-нибудь не оживить и кота? Вероятно, в морге возлежал его мёртвый хозяин, может, даже как раз тот, со шрамом, с чьего живота я так невежливо стянула котофеича.

Нет, стоп. Мужчина — явно свежий мертвец, а кот уже в состоянии скелета. Сколько нужно времени, чтобы мёртвое тело стало скелетом? Ну, явно не день и даже не месяц. Если память меня не подводит, в зависимости от внешних условий — несколько лет.

Хотя кто их тут знает…

Ладно хоть некрокот не агрессивный — скинула я его на пол, так он на полу и сидит, обернув иллюзорно кучерявившийся, а на самом деле тонкий и белёсый, словно червь, хвост вокруг лап. Наблюдает за мной.

Я снова глубоко вздохнула, с тоской подумала про туалет с привычным унитазом, ванную, жареное мясо, нормальную одежду, удобное бельё и тёплую обувь — и принялась наконец исследовать окружающую обстановку, зябко кутаясь в тонкую простыню. Не стоит ждать милостей от природы, Тираты и дохлых иномирных котов, как-то так. Чтобы не было так страшно, время от времени я обращалась к коту с различными предложениями.

Чего уж там, болтала без умолку.

— Не знаю точно, та ли ты хвостатая сволочь, из-за которой я вообще сюда попала, но уж очень похож, просто один в один, если тебя не щупать, так что с твоего позволения, буду называть тебя Ксамурр Второй. Не возражаешь? Ну и отлично. Итак, что тут у нас? У нас тут явно морг, целых четыре мертвеца, не считая нас с тобой. Трое мужчин, одна женщина. Хотя тебя-то как раз можно было бы и посчитать, потому что судя по всему, ты уже совсем дохленький, как у нас там в детстве говорили: кошка сдохла, хвост облез, кто слово скажет… Так вот, четыре мертвеца, синенькие, как аватары, голые, твёрдые и холодные, да, я их даже потрогала, не веришь? Тебя потрогала, их потрогала, и ничего. Сама себе не верю, у меня стальные нервы или вовсе нервов нет. Всё чудесатее и чудесатее, как говорил классик. Вопрос, знаешь ли, в том, как и почему я оказалась в их милой компании и почему я не умерла. Вероятно, иномирное происхождение имеет-таки свои плюсы. Интересно, а ты понимаешь, что мёртвый, или нет? А разговаривать ты не умеешь? Нет? Жаль, так было бы интереснее. И совсем как в сказке.

Кот выгнулся дугой, зевнул и снова сверкнул зеленью глаза.

— Спрашиваешь, что я ещё тут делаю? Решаю этическую проблему, — зубы начинали слегка постукивать друг от друга, но нижнечелюстная чечётка была скорее вызвана нервами, нежели холодом. — Найти одежду или обнажить тела покойных и соорудить тогу из этих вот накидок. Вот ведь воспитание, понимаешь ли, предпочитаю попасться в лапы своих безумных преследователей, но одетой, чем сбежать, но голой. Жаль, не умею, как ты.

Я истерично захихикала, представив себя покрытую чёрной кучерявой шерстью, как Ксамурр Второй. А что. И вопросов ко мне стало бы меньше на порядок, и следователь не приставал бы со своей хмыровой романтикой, от которой нет никакого толку — в лавку к Агнессе, значит, заходил, чаи попивал, улыбки получал, а как явился жрец, так в кусты.

Скотина малодушная.

— Знаешь, Ксамурр, сказать по правде, я вообще ничего не умею, кроме как ошибаться в людях и попадать в неприятности. Донум у меня вроде как есть, а какой в нём смысл, если я им не управляю? Так, что тут у нас? Баночки, скляночки… лекарства? А какой Тираты мёртвым лекарства? Может, это какие-то бальзамирующие средства или… О-о-о, какое богатство!

«Богатством» оказалась одежда и тапочки, найденные в неприметном деревянном шкафчике, обнаружившемся в углу. Мягкие тапочки, немного маловаты по размеру, но это пустяки, и скромное серое платье, которое пришлось надевать на голое тело.

Не везёт мне с бельём в этом чёртовом мире. Вернусь к себе — буду по две пары трусов надевать сразу, чтобы как-то компенсировать…

Если вернусь, конечно.

«Вернусь, — пообещала я себе. — Конечно, здесь красиво. И интересно. И волшебно. И где-то здесь есть Март, дурашливый и немного чокнутый парень, который мне